Александр Лычёв - Сердце Марса (СИ)

— Эвакуация? Вернуться на базу? Но почему? — в светло-серых глазах Верочки читалось искреннее недоумение. В самом деле: трудно представить себе работу более важную, чем у них. Уранограду нужен реактор — действительно нужен. Несмотря на то, что там добываются актиноидные руды, жизненно важные для работы Сердца Марса (которое, понятно, требует действительно МНОГО топлива), как ни странно, сам этот недавно основанный город испытывал острый дефицит энергии. Увы: для того, чтобы превратить уран в электричество или хотя бы в тепло, нужен реактор. Вот именно его, на грузовом ракетовозе-тысячетоннике, они в Ураноград и тащили…

— Беспрецедентная тектоническая активность по всей Фарсиде, — пожал плечами Иван. Ему тоже происходящее совершенно не нравилось, но сомневаться в обоснованности приказа причин не было никаких: тревожные сообщения поступали по всем каналам. Горные породы на Марсе весят в два с половиной раза меньше, чем на Земле, и потому сверхмощные тектонические толчки тут невозможны — внутренняя энергия планеты задолго до того, как накопится для действительно катастрофического землетрясения, выльется серией более мелких встрясок. Но если происходят десятки умеренных толчков, это значит… что на Земле уже шарахнуло бы на девятку с лишним!

Вера нахмурилась:

— И кого же эвакуируют?

Иван вздохнул:

— Олег Сергеевич приказал возвращаться именно нам, но… похоже, вообще всех — включая персонал „Марс-Урана”… и всё население Уранограда.

Вера судорожно вздохнула — и прикрыла рот рукой. Иван отвернулся…

Они пока ещё по-прежнему двигались по направлению к Уранограду — на постоянно снижающейся скорости. Мгновенно развернуться и отправиться куда-то ещё их грузовик не мог чисто технически. Каменистая пустыня внизу выглядела почти так же, как и сто, и тысячу, и миллион лет назад. Иван вывел на один из экранов увеличенное изображение поверхности: камни, песок… Но вот небо над пустыней стало другим за последние десятилетия: из красноватого — густо-синим с фиолетовым оттенком. Сердце Марса билось без устали, выделяя в атмосферу кислород, а в окружающую среду — тепло. В низинах уже можно обходиться без кислородных масок — давление в одну десятую земного при почти чисто кислородном составе атмосферы это вполне позволяет.

А между пустыней и небом… Справа по курсу над слоем облаков висела вершина Олимпа — высочайшей горы Солнечной системы. Он настолько велик, что от подножья верхушку разглядеть невозможно — только с большой высоты, как они сейчас. А с вершины — наоборот, основание уходит за горизонт… То ли Марс слишком мал для Олимпа, то ли Олимп для Марса чудовищно огромен!.

Вера взяла себя в руки и уточнила:

— Эвакуируют всю Фарсиду?

— Пока речь идёт об окрестностях Великих Вулканов. Но и остальные — на готовности, — мрачно пояснил Иван. — Но Олимп упомянут особо.

Он вывел на Верин экран карту эвакуации.

— Но это ведь значит… что оба рудника накрываются! Сердце останется без топлива — один Аргироград не справится, а месторождения в Элладе заработают ещё нескоро… Неужели всё так плохо?

Иван вздохнул — и, чтобы не отвечать, опять стал оглядывать окрестности, будто от этого что-то могло поменяться… Стоп. Что-то не так. Камни. Песок. Небо. Олимп… ЧТО?!.

Он подавил в себе глупое желание вскочить с пилотского кресла и побежать к иллюмирнатору, обращённому к Олимпу. Хотел кинуть Вере картинку… но она, похоже, и сама уже всё поняла — сидела, просто банально разинув рот… «Если она тоже это видит — получается, что у меня не галлюцинация», — решил Иван… Над вершиной Олимпа поднимался дым.

— Но этого не может быть! — Иван сам не заметил, как произнёс фразу вслух.

— Почему же? — резонно возразила Вера. — В последний раз он извергался два миллиона лет назад, а до того периодически проявлял себя на протяжении как минимум трёхсот миллионов лет. Нет оснований считать, что он не способен пробудиться!

Ну да. И это вполне объясняет возросшую тектоническую активность.

Иван вспомнил уроки ареографии. Нагорье Фарсида — самая высокая часть Мегаареса, единственного континента планеты, отделённого планетарным уступом от Бореалиса, единственного океана — пока почти безводного. На Марсе нет «движения материков», то есть глобальных перемещений литосферных плит, как на Земле: на это энергии у относительно небольшой планеты не хватает.