Александр Пташкин: Сердце

Мой младший рыжевласый брат! Как часто ты задаешь необычные вопросы. Я вынужден отбиваться от них все новыми и новыми объяснениями. Твой последний интерес к проблемам человеческого микрокосма меня окончательно выбил из колеи. Ну, как, как в твои десять лет ты можешь спрашивать такое: "У спортсменов натренированное сердце, оно больше, чем у обычного человека, а это значит, что такие люди чувствуют иначе окружающий мир? Они любят "грандиознее"? Они искреннее?

Ты еще мал и "дознания" твои наивны, но я ни в коем случае их не осуждаю. Может, и стоит как раз мыслить в таком ключе. Ты, Майк, познаешь действительность, из тебя получается интересный почемучка: А почему нас всегда тянет к земле? Почему мы не умеем летать? Почему молоко белого цвета? Из-за чего люди часто лгут? А как шпионы общаются между собой?

Я уже привык к твоему пытливому уму. Если бы я сдавал зачет, а ты был бы моим экзаменатором в каком-нибудь университете, я бы точно не смог пройти это испытание с первого раза. Да и со второй, и с третьей попытки ничего не вышло бы. И это, поверь мне, касается твоих "простых" вопросов.

Ох, Майк, расспросы про сердце пришлись к месту. Ты прям как в воду глядишь. Я боюсь разочаровать тебя. А вдруг ты переменишь свое отношение к людям и станешь подозрительнее к поступкам окружающих после того, как я тебе кое-что о них расскажу?!

Твой мозг сделал удивительный рывок вперед. Не сомневаюсь, что из такого шустрого малыша получится человечище, справедливый, стремящийся прожить достойно отведенное тебе время на этом свете.

Ты ведь и сам видишь, что я мнусь. Ну, ладно, махну рукой и выпалю о наболевшем… Рыжик, когда ты спросил однажды про то, как появляются дети, я тебе не стал врать про аиста, сказал так, как есть, с оговорками на твой возраст. Не совру и сейчас.

Я не буду чернить известные имена в области спорта. Как и в любой другой сфере, тут есть не очень хорошие люди. Опустим подробности. Не спрашивай меня, откуда я это узнал, воспринимай все как факт. Итак, мой маленький родственник, жил да был здоровый дядька, гонял он мяч, словно савраска. В футболе настоящий профи, звезда мирового масштаба. Чтоб его… Только человек из него совершенно никакой. Так он был ослеплен своей славой, что совершенно перестал воспринимать окружающих с уважением, да что там… Сам он сейчас уже признается каким был глупцом, но пару месяцев назад это был совсем иной человек, гордец, считал себя ну просто небожителем, что, мол, все ему позволено. Ты же, братец, знаешь, что Бог всегда таких мажоров наказывает. Кому-то дает краткий срок на исправление, а за кем-то приглядывает, веря, что человек исправится. Кстати, я позабыл упомянуть имя нашего с тобой героя. Фернандо, кажется. Красивое имя, неподходящее для нашего персонажа.

Это случилось поздним вечером. На Париж упала прохлада, и хотелось поскорее вернуться домой, замотаться в плед и молча смотреть телевизор за кружкой чая. Я бы, наверное, так и поступил, но в тот день черт меня дернул отведать настоящий сэндвич в кафешке напротив дома. Там всегда спокойно, можно собраться с мыслями и попробовать сочинить очередное поэтическое чудо. А что?! Я так набросал твое любимое стихотворение "Плюшки".

— Лучше бы ты уже что-то новое придумал, а то уже месяца два гордишься. Твое четверостишье не принял ни один журнал. У тебя больше получается спасать людей, медик ты хороший, ну, а поэт… мама родная.

— Давай не будем отвлекаться. Теперь мне и самому не терпится рассказать тебе продолжение истории. Фернандо живет на нашей улице, это его машина каждый вечер рычит, словно трактор.

— Да уж, техника что надо. Гоночная она у него. Я такую же хочу.

— Ты меня не сможешь отвлечь. Итак. Я сидел у окна в упомянутом кафе и мирно посматривал на окно собственной спальни, куда ты проникаешь, как воришка, каждый раз, когда я покидаю жилище. Из кафе открывается прекрасный вид на нашу квартиру. Ты же знаешь… И тут рев его "болида".

— Фернандо?

— Он самый. На перекрестке стояла женщина с маленькой девочкой. Я еще запомнил, что малышка держала плюшевого медведя за лапу, а тот фактически протирал асфальт, большой слишком. Загорелся зеленый свет, и мать с дочерью поспешили перейти улицу, на ту сторону, где находилось бистро. Я ими любовался, в них не было никакой напряженности. Девчонка посматривала на маму и что-то весело ей говорила, преодолевая пешеходный переход в припрыжку. Твой брат только и успел перевести взгляд на чашку кофе и принюхаться к притягательному запаху напитка. Звук бьющегося стекла хлынул звенящим потоком в мои уши, затем раздались чьи-то крики и дикий визг, коих я никогда в жизни не слыхал. Наш пострел, футболист, в изрядном подпитии, врезался на полной скорости в женщину и ребенка. Вот тебе и гоночная машина…