Евгений Лукин - Хроноскрёб

— И что?

— Она же, наверное, непривитая…

Нет, они там точно все рехнулись в своём хроноскрёбе!

— Так я и сам непривитой…

Вроде успокоилась малость, спрятала нож в чехол. Получилось это у неё не сразу — руки тряслись.

— Ты как сюда попала вообще?

— У меня отмычка… — задыхаясь, сказала она, — со всеми допусками… На любой уровень, хоть наружу…

— Эх ты! Оказывается, и такие есть?

— Адик сделал.

— Кто?

— Ну… байкер… С нами за столом сидел…

— Та-ак… А сюда ты зачем?

Подалась к Авдею, ухватила за отвороты куртки.

— Твою землянку хотят демонтировать!

Тот осклабился:

— Пускай они её найдут сначала…

— Найдут! — в отчаянии бросила девушка. — Эти… из отдела доместикации… договорились Каллистрата Фелициановича прямо к землянке вывести…

— Зачем?

— Корнея Корнеича подсидеть хотят…

Судя по всему, речь шла о тех двоих, что удостоили Авдея утренним визитом. Он осторожно открепил девичьи пальцы от своей куртейки и вернул их на безопасное расстояние.

— Откуда знаешь?

— Кир сказал.

— А он откуда?

— Так у него отец там работает… Мы завтра на акцию протеста выходим… в триста четвёртом…

— Почему именно в триста четвёртом?

— Ну так акции протеста только там и разрешены… в триста четвёртом…

Авдей смотрел на неё чуть ли не с умилением. Такой страх перед нулевым уровнем, перед дикой природой — и всё-таки отважилась выбраться наверх, найти… Ещё и ночью!

— А кто он такой, этот Каллистрат Фелицианович? Что-то, я смотрю, все его боятся…

— Каллистрат Фелицианович?.. — переспросила она, моргая. — Н-ну… как же!.. Этот… куратор… из столицы…

— Ладно, — сказал Авдей. — Будем считать, я понял. Спасибо за предупреждение… И-и… знаешь, что? Давай-ка я тебя до бетонки провожу. А то, не дай бог, кошки покусают, вороны заклюют. Вороны, они ведь тоже непривитые…

— Может, лучше в землянку?.. — робко предложила она. — А утром я…

— Э, нет! — решительно пресёк он это поползновение. — Не теперь…

Чёрт её разберёт, вдруг несовершеннолетняя!..

Возле самого бетона Варвара (так звали отчаянную натуралку) произвела ещё одну попытку соблазнить Авдея, и тому, следует заметить, едва удалось уклониться. Откупился обещанием, что скоро увидятся в хроноскрёбе…

Когда он достиг своей берлоги, почти уже рассвело. И тут, как нарочно, поступил сигнал о прибытии комиссии. Хорошо хоть проводить успел!

Утренняя рыбалка, понятное дело, накрылась. Авдей ругнулся, включил фонарик и принялся собирать валяющиеся посреди поляны снасти. Отнёс всё вниз, причём чуть не расшибся, споткнувшись по дороге о силовую установку, питавшую купол.

Подумав, снял с полки Аристотеля, выбрался по кирпичной лесенке наружу, пристроился на верхней ступеньке и, подождав, пока развиднеется окончательно, приступил к чтению. Каждый раз переворачивать страницу было незачем — как всегда, вполне хватило той одной, на которой книга раскрылась.

Аристотеля он любил читать потому, что великий грек сплошь и рядом рассуждал о нём, об Авдее. Чаще, правда, бранил.

«Тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств, живёт вне государства, — всё легче и легче разбирал Авдей проясняющиеся с каждой минутой слова, — либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек».

Отложил книгу на кирпичи, призадумался. Так кто же он всё-таки: недоразвитое существо или сверхчеловек?

И не одно ли это и то же?

На корявую старую вербу слетел скворец. Для начала пощёлкал, посвистал по-своему, потом начал всех передразнивать: мяукал, тарахтел по-сорочьи, изображал скрип Авдеевой двери, наконец наежинил пёрышки на груди и весьма точно воспроизвёл трель иволги.

Хорошо хоть звон закидушки копировать не научился!

Стоило выглянуть солнышку, нагрянула комиссия. Пешком, что характерно. Никаких вертолётов, никакого наземного транспорта.

Впереди бодро шествовал высокий жилистый старик с брюзгливым и несколько обвисшим лицом — должно быть, тот самый Каллистрат Фелицианович, при одном имени-отчестве которого все вокруг трепетали. Местное начальство следовало за ним, чуть приотстав. То ли из почтения, то ли притомились с непривычки. Всех, понятное дело, подняли с постелей засветло, но на открытую позевоту никто не осмеливался.

Авдей хотел перебраться внутрь, потом подумал: зачем? Кто его под куполом увидит?

— Вот, Каллистрат Фелицианович, — лебезил один из свиты. — Как видите, всё приведено в естественный, я бы даже сказал, экологически чистый вид…