Чарльз Соул - Год Оракула [litres]

Уилл говорил ей, что план был основан в «черно-белых» домах, которые занимали британские офицеры в Сингапуре во время Второй мировой войны. Каково бы ни было происхождение дизайна, Ли он нравился. Она любила сидеть наверху, перед окном, выходящим на море, и вспоминать свою каморку на Манхэттене.

Они вошли в дом, поднялись по лестнице. Уилл взял у Ли последнюю сумку.

– Я это все уберу сейчас. Нашел рецепт сладкого рыбного карри с манго, хочу попробовать. С этими краснохвостыми, наверное, лучше получится. Как тебе?

– Нормально, давай попробуем.

Первые попытки Уилла с новыми рецептами не всегда удавались хорошо. Со временем становилось лучше – он был из тех поваров, которые действуют методом проб и ошибок. Но это занятие его радовало, и она была не против его экспериментов. Если получалось несъедобно, он это легко признавал, и они быстренько делали что-нибудь другое.

– О’кей. Оно должно тушиться три-четыре часа. Я все это отнесу на кухню и займусь. А ты что будешь делать?

– Наверное, историю дописывать.

Уилл улыбнулся:

– Правда? Нашла наконец концовку?

– Может быть.

– Ну, удачи. Уверен, что она классная.

Он чмокнул ее в щеку и пошел с пакетами в кухню, на ходу насвистывая. Ли смотрела ему вслед, в сотый раз поражаясь перемене в нем после Денвера. Она не сразу это поняла, но на самом деле она ни разу не видела его счастливым до прибытия в Республику.

Через весь дом Ли пошла в комнату, где оборудовала себе кабинет – небольшой уголок с видом на океан. Она села за стол, включила компьютер и открыла файл с текстом: статья, которую она планировала с той самой минуты, как Реймер ей сказал, что она будет интервьюировать Оракула. Работа оказалась очень длинной – повествование обо всем, что она про Уилла знала и про то, что он сделал. Это могло бы послужить основой для книги, если бы ей такое вообще захотелось публиковать.

Пролистав документ до конца, Ли перечла последний написанный кусок. Это был рассказ о первых днях после денверской передачи, подробности переезда в Коралловую Республику: пятидневное испытание, начавшееся с двух дней коммерческих аэропортов и закончившееся переправой с Калу-Палу в протекающей моторке, управляемой старым сморщенным каштаном в образе человека.

Ли подумала это вычеркнуть – неинтересно, хотя и важно с исторической точки зрения. Но там было несколько удачных моментов. Во-первых, сразу после того как Тренер их высадила возле хижины в Фельдспар-Крике, чтобы они могли дальше бежать из США, Ли спросила Уилла, уверен ли он, что эти самые 23–12—4 действительно будут результатом голосования в Кандустане.

– На восемьдесят процентов, – ответил он. – Скоро узнаем.

Ли засмеялась, хотя совершенно ничего смешного в словах Уилла не было.

Конечно, он оказался прав. Предсказания Оракула сбывались всегда.

Торекул получил свою мечеть, хотя и ненадолго. Президент Грин направил туда международные силы, которые изловили полевого командира. Похоже, что этот поступок выиграл ему второй срок, несмотря на рак.

Почти все это происходило, пока они с Уиллом добирались до Коралловой Республики, и когда лодка ткнулась в берег, Уилл уже знал, что с числами не ошибся. И с этой минуты он выглядел так, будто сбросил с себя двухсотфунтовую броню, бывшую на нем все время, что Ли его знала.

Но Уилл сделал еще кое-что – уволил Оракула, уже навсегда. Последнее обновление Сайта. Он удалил все предсказания и адрес электронной почты, оставив лишь одну фразу:

ЭТО НЕ ВСЕ, ЧТО Я ЗНАЮ.

А потом он добавил еще одно слово:

ДЕЙСТВУЙТЕ.

Ли дошла до начала страницы, где хотела написать выводы. История получилась хорошая – крепкая, почти красивая, но она не будет закончена, пока Ли не напишет черным по белому, что это все, по ее мнению, значит.

До кабинета донеслась музыка – просто небрежное гудение гитары, но хорошее. Очень хорошее. Последнее время его было много. Она начинала думать, не оттого ли Сайту понадобился именно Уилл: музыкант, привыкший к импровизации, умеющий пусть даже на подсознательном уровне услышать мотив в том, что делает.

Она выпрямилась, повернулась к окну. Уилл сидел в кресле, на диване перед ним открытый лэптоп, на коленях гитара. С экрана смотрел улыбающийся обворожительный младенец, его держали за пояс две руки более темные, чем его карамельная кожа. Хамза и Мико назвали девочку Вильгельмина.

Ли улыбнулась. Положив руки на клавиатуру, она стала набирать текст.