Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Хуан, я не могу говорить такие вещи первому встречному, — пошла на контакт бывший тренажёр.

— Я похож на первого встречного? — выкатил я глаза. — Зай, в чём подвох?

Картинный вздох: «Хуан, я нарушаю все инструкции!»

— Чико, есть информация, не подлежащая к распространению ВООБЩЕ. Кому угодно, — снизошла она до ответа. — Кто угодно, если он член семьи, сам решит этот вопрос. Или он недостаточно член семьи, и это его проблемы.

Стерва!

— Хорошо. Запроси главу опергруппы королевы, — улыбаясь, попросил я. — По внутреннему каналу. Скажи, Ангелито просит аудиенции у её величества.

— Стой здесь! — Она картинно отвернулась и вывела у себя перед лицом оперативные линии. Тоже мне секреты развела — с одной же конторы! Хотя я её понимаю — я как бы и их, и не их, и фиг знает, как ко мне относится на работе, а она сейчас на работе.

Наконец, знакомая повернулась:

— Она сказала, королева наверху, у себя в кабинете, работает. Это некоторые тут дрыхнут до обеда. — Последняя вставка была от неё лично. — Примет тебя или нет — без понятия, но спросит, если подойдёшь туда прямо сейчас. И лучше побыстрее — там ближе к обеду какие-то плановые мероприятия.

— Спасибо, чика! Целую! — Я потерял берега наглости, сгробастал знакомую и чмокнул в носик. Знакомая залилась краской, но мне было уже всё равно — я спешил на подвиги.

Поднимался к кабинету главы государства по обычной лестнице, «для всех». План дворца более-менее знал, куда идти представлял, а где не мог пройти (личный пропуск относился только к личным покоям королевской семьи; здесь нужен был или рабочий, сотрудника, или для посетителей) обращался к разбросанным там и сям девочкам — они пропускали, проводили. Так и добрался до знакомого коридора, где был всего ничего назад, вчера вечером.

Старшая при моём приближении вышла наружу — встретить. После чего провела в приёмную, в сектор для гостей, и коротко бросила:

— Жди.

Ослушаться такого тона невозможно.

Начал разглядывать «соседей» Несколько человек, такие же бедолаги, которым надо на монарший приём. Но в отличие от меня не имеющие семейного ресурса, а значит даже просто судьба их аудиенции, её возможности, под вопросом. Были тут двое чинуш высокого ранга — у обоих на лицах места не было от волнения. Был пузатый дядька в крутейшем костюме от Кутюр. Бизнесмен скорее всего. Крупный, но не уровня первой десятки. В лицо его не узнал — возможно и не первой сотни. И был старенький дедушка — а этот видимо из просителей, которые за месяцы записываются, и аудиенция монарха для них — подарок небес. Если королева будет секвестировать время из-за моей встречи, скорее всего выкинут из графика именно его. Так что надо со своей просьбой побыстрее.

Примерно через полчаса двери в царственный кабинет открылись, выпуская бедолаг, которые были там — ими оказались две женщины среднего возраста в деловых костюмах, понятия не имею кто это. Старшая опергруппы тут же юркнула внутрь, и через полминуты секретарь королевы, её бессменный Марко, имеющий власти поболее некоторых олигархов, заглянул в наш «гостевой» отсек:

— Сеньор Шимановский.

Под недоумённые, а местами и злые взгляды соседей по ожиданию встал, поправил пиджак (сегодня я без галстука) и направился внутрь.

Лея сидела перед терминалом и что-то разглядывала в вихре. Подняла на меня глаза, глазами же указала на кресло рядом и вернулась к делам. Когда я сел, бегло бросила:

— Хуан, извини, у меня график и много дел, потому буду признательна, если ты перейдёшь сразу к сути, без вступлений и предисловий.

— Злишься на меня? — Я усмехнулся. Да, на «ты». Для латиносов это проще, у них нет такой исторической замороченности в обращениях. «Выкать» они не так давно начали, и это больше относится к взаимоотношениям начальник-подчинённый. А мы вроде почти что члены одной семьи.

Лея отреагировала на обращение нормально — сделала вид, что так и надо.

— Нет. Почему я должна злиться? — Глаз не подняла, продолжая рассматривать вихрь.

— Обе твои дочери вчера поцапались из-за меня, и обе наклюкались до поросячьего визга.

— Они большие девочки. — Лея нахмурила носик и я понял, не врёт, и эта тема ей не интересна. Что ж, проскочим.

— А ещё большие девочки часто обижаются на отказ, — продолжил я, — даже если знают, что отказ должен был стать правильным ответом на их неприличное предложение. Особенно когда на объект воздействия не действуют такие красивые и искренние слёзы. Кстати, я понял, в кого Фрейя артистичная, это похвала если что.