Нил Шустерман - Жажда [litres]

Келтон заканчивает работу, я благодарю его, и он отправляется домой – стрелять из своего картофелемета, подвергать вивисекции жуков, словом, заниматься той ерундой, которой в свободное время занимаются парни его возраста.

На кухне мать надраивает столы и плиту. Снимает стресс. Когда все в мире рушится, находишь успокоение в том, что приводишь в порядок то, что под рукой. Это я понимаю. Хотя она, например, никогда особо не парилась насчет того, чтобы поставить на минимум громкость телевизора – он у нас всегда орет.

А где, интересно, отец и дядя? Наверное, трудятся над пикапом. Странно, что я хочу знать, что с ними и где они сейчас.

Си-эн-эн по телевизору вещает о кризисе, вызванном ураганом «Ной». Я не сержусь на пострадавших от урагана за то, что все внимание нации обращено на них. Но почему никто не позаботится о нас так, как пекутся о несчастных из Саванны?

– Новости про наши дела есть? – спрашиваю я мать.

– Местная станция регулярно обновляет информацию, – говорит мать. – Но там болтает этот безмозглый тип, которого я не выношу. К тому же и нового ничего нет.

Тем не менее я переключаюсь на безмозглого типа, который, если верить отцу, начинал свою карьеру в порно. Я так и не спросила отца, откуда ему это известно.

Мать права: местная станция раз за разом крутит утреннее заявление губернатора. Переключаюсь на федеральные новостные каналы. Си-эн-эн, потом Эм-эс-эн-би-си, потом Фокс-ньюз и снова Си-эн-эн. Все национальные каналы, как один, освещают последствия урагана. «Ной» и только «Ной».

Постепенно я начинаю понимать почему.

Да потому, что там полно красивых картинок. Карта из космоса. Живописные морские волны, залитые мутными потоками развалины домов, впечатляющие груды обломков.

А у нас? Водяной кризис – как раковая опухоль. Тихий убийца. Толком и посмотреть-то нечего. Так только, вскользь упомянуть.

Делюсь своими соображениями с матерью. Она прекращает тереть плиту и смотрит на экран, на бегущую строку под основной картинкой. Наконец появляется и про нас. Кризис с водоснабжением в Калифорнии углубляется. Жители вынуждены экономить воду .

И это все. Все, что есть на федеральных каналах.

– Экономить? Они что, шутят?

Мать глубоко вздыхает и принимается за кухонный стол.

– Пока Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям делает свое дело, на новости внимания можно и не обращать.

– А я буду, – упрямо говорю я.

Потому что твердо знаю: новостные каналы сами решают – и за людей, и за федеральное правительство, – что важно и что неважно . И большие станции никогда не уделят нашему кризису должного внимания – у нас же с домов не срывает крыши, и эту эффектную картинку не выведешь на экран!

Но если к исчерпанию ресурсов не отнестись серьезно сейчас, завтра может оказаться поздно.

Дэлтону страшно нравится, как в аэропорту Джона Уэйна взлетают самолеты. Это у них называется «взлет с искусственным уменьшением уровня шума», и придуман этот трюк для того, чтобы рев авиамоторов не тревожил уши миллионеров, живущих в Ньюпорт-Бич.

Выглядит это так: самолет, включив тормоза, разгоняет турбины на максимум, затем отпускает тормоза и, в несколько мгновений набрав скорость отрыва, взлетает по фантастически крутой траектории, чтобы через десять секунд сбросить обороты до минимальных – так, что у неосведомленных возникает ощущение отказа двигателей, и каждый раз в салоне кто-то начинает панически вопить, – после чего перелетает через Верхний залив, остров Бальбоа и, наконец, полуостров Ньюпорт, где пилот возвращает двигатели в обычный режим, и самолет продолжает набор высоты.

– Им нужно было назвать аэропорт в честь Джона Гленна, а не Джона Уэйна, – сказал как-то Дэлтон, намекая на то, что подобный взлет больше напоминает старт космического корабля.

Дэлтон и его сестра – частые клиенты местных авиакомпаний. Несколько раз в году – на Рождество, Пасху, во время летних каникул, на День благодарения – они навещают отца, живущего в Портленде. Сегодня, однако, их трое – к ним присоединилась и мать.

– Если ваш отец меня не пустит на порог, – говорит она, – я вполне обойдусь и гостиницей.

– Да не станет он этого делать, – говорит Дэлтон, хотя его слова уверенности матери не прибавляют.

Несколько лет назад мать бросила отца ради лузера с накачанными грудными мышцами и козлиной бородкой, которому уже через год дала отставку. Век живи, век учись. Так или иначе, брак рассыпался, а отец собрался – на север.