Нил Шустерман - Жажда

1)Алисса

Кран на кухне выдает звуки жуткие, поистине фантастические! Кашляет и хрипит, как будто у него астма, булькает, словно утопленник, после чего выплевывает пару капель воды и затихает. Наш пес Кингстон, нервно поводя ушами, на всякий случай отходит от него подальше, ожидая, когда тот вернется к жизни. Но – увы! – ожидания его напрасны.

Мать в недоумении стоит у раковины, держа принадлежащую Кингстону миску под умершим водопроводом. Заворачивает кран и зовет:

– Алисса! Сходи-ка за отцом.

С тех пор как отец сам, без посторонней помощи, полностью переоборудовал нашу кухню, он считает себя водопроводчиком высшей квалификации. А заодно и электриком.

– На кой черт платить бешеные деньги пришлым мастерам, если все можешь сделать сам? – как-то решил он и взялся за дело.

С тех пор дня не проходит, чтобы у нас не ломался водопровод и не отключалось электричество.

Сейчас отец в гараже – чинит машину на пару с дядей Базиликом, который живет у нас с тех пор, как прогорела его ферма в Молесто, где он пытался выращивать миндаль. Вообще-то, настоящее имя нашего дяди – Герберт, но в юности к нему привязалась кличка «Гербарий», и когда мы с братом подросли, то принялись звать его по названиям разных растений, что росли у нас в огороде. То он у нас дядя Укроп, то дядя Чабрец, то дядя Лук. Наши родители никогда не забудут то время, когда мы величали его дядей Каннабисом. В конце концов, мы остановились на Базилике – это имя подходило дяде лучше всего.

– Пап! – кричу я в темные недра гаража. – На кухне беда.

Ноги моего отца торчат из-под нашей «Камри», словно ноги Злой Ведьмы Востока из страны Оз, когда ту раздавил домик девочки Дороти. Дядя Базилик окутан клубами дыма, исторгаемого им из электронной сигареты.

– Подождать нельзя? – спрашивает отец из-под машины.

Но мне уже понятно, что любая задержка фатальна.

– Мне кажется, там полный трындец, – говорю я.

Отец с тяжелым вздохом выползает из-под машины и направляется в сторону кухни.

Матери на кухне нет. Она стоит в коридоре, ведущем в гостиную. Просто стоит, держа в левой руке пустую собачью миску для воды, но у меня по спине пробегает холодок. Даже не знаю почему.

– И что ж такое случилось, что нужно было тащить меня… – начинает отец.

– Заткнись! – обрывает его мать.

Мать редко бывает с ним груба. Она может быть резкой со мной или с Гарреттом, но между собой родители вообще не ругаются. Это неписаный закон нашей семьи.

Она уставилась в ящик, где ведущий новостей лопочет что-то про «кризис водоснабжения». Так теперь в газетах и на телевидении называют засуху с тех пор, когда людям осточертело само это слово «засуха». Точно таким же образом «глобальное потепление» превратилось в «изменения климата», а «война» – в «конфликт».

Правда, теперь в ходу новое выражение, характеризующее очередной этап постигшей нас беды. В ящике и газетах это называется «исчерпание ресурсов».

Дядя Базилик появляется из-за своего облака дыма, чтобы спросить:

– Что происходит?

– Аризона и Невада вышли из соглашения по совместному использованию водных ресурсов, – отвечает мать. – Прикрыли заглушки на всех дамбах и говорят, вода им самим нужна.

Это означает, что река Колорадо уже никогда не дойдет до Калифорнии.

Дяде требуется время, чтобы осознать происходящее.

– Они вырубили целую реку, словно это водопроводный кран, – говорит он. – А у них есть такое право?

– Сделали же! – отзывается отец, нахмурив лоб.

На экране возникает картинка пресс-конференции: губернатор обращается к толпе словно бы пораженных нервным тиком журналистов.

– К сожалению, это случилось, хотя это и не было неожиданностью, – вещает губернатор. – В настоящий момент наши люди круглосуточно работают с рядом агентств над выработкой нового соглашения.

– Что он имеет в виду, черт возьми? – спрашивает дядя, но мы с мамой жестом останавливаем его. Губернатор же продолжает:

– В качестве мер предосторожности все наличные водные ресурсы в округах и муниципальных образованиях Южной Калифорнии направляются на удовлетворение самых острых нужд. Прошу всех вас оставаться предельно спокойными. Готов уверить каждого из жителей штата, что это – временные трудности и никаких оснований для серьезного беспокойства нет.