Иван Миронов - Высшая каста [litres]

– Да выруби ты эту шарманку, – прикрикнул пассажир, выливая в себя остатки фляжки. – К черту этих умников. Который час?

– Вечность, – сухо ответил Мозгалевский.

– Что ты сказал? – переспросил Михаил.

– Время молиться Богу и держать порох сухим.

– Знаешь, Вика, я, пожалуй, останусь, – господин откинулся на сиденье.

– Ты спятил?! – взвизгнула девушка, схватив за рукав спутника.

– Убивать я умею, отнимать люблю. Всякая революционная власть меня с руками оторвет. Вова не даст соврать, – раздухаренный алкоголем пассажир вновь похлопал по плечу журналиста.

– Если к стенке не поставят, – буркнул Мозгалевский, пропуская движущиеся навстречу армейские КамАЗы.

– Смерть, братан, это не пуля в затылок, смерть – это тоска и забвение.

– Миш, куда я без тебя? – расхныкалась девушка, прижимаясь к господину.

– Справишься, милая, – скривился тот, с досадой бросив под ноги пустую фляжку.

– Дай мне денюжку на дорогу, – Вика сквозь слезы заискивающе посмотрела на господина.

– На, – Михаил протянул банковскую карту. – Пароль знаешь.

– Ты издеваешься! – возмутилась Вика. – Карты все отключили.

– Забыл совсем, дорогая, – заржал мужик, роясь в карманах, доставая банкноты. – Вот, часы еще возьми, хватит из России выбраться. А дальше сама.

Девушка аккуратно сложила деньги, засунув их за пазуху, мельком оценила часы, спрятав в карман пальто. Они еще долго спорили, ругались. Вика плакала, умоляла господина одуматься. Сошли возле стоянки такси, вокруг которой кишела разношерстная толпа. Кто-то кричал, кто-то рыдал, кого-то били. Тут же рядом раздавали листовки, несколько парней с пылающими глазами из-под замотанных шарфов переворачивали машину ДПС. Тянуло едкой вонью горевших покрышек, чем-то злым и великим обволакивая лица прохожих.

Вокруг Мозгалевского рушился мир, который он ненавидел, но без которого себя не представлял. Стремительным густым ливнем смывалась вековая грязь лжи, лицемерия и подлости. Ледяным градом сокрушалось еще вчера казавшееся незыблемым и вечным. В пучину великого катаклизма торжественно погружалась шестая часть суши с прилавками, племенами и больными душами. Но это не заботило Мозгалевского, мечтавшего лишь обнять Алену и прижать к груди сына. Будущее расцветало в сердце Мозгалевского простым и честным счастьем, дрожащей любовью – предвестницей новой, чистой жизни.

ГОН – гараж особого назначения.

Вождь мирового пролетариата долгое время щеголял на «Роллс-Ройсе» Николая II, и в начале двадцатых пересадил всю партийную элиту на эти автомобили. В страну, изводимую массовыми убийствами и голодом, по приказу Ленина было поставлено семьдесят три роскошных лимузина. Спустя десять лет «чопорных англичан» заменили на «брутальных американцев». В 1935 году Рузвельт подарил Сталину бронированный «Паккард 12», уникальный в своем роде. На нем Иосиф Виссарионович проездил двенадцать лет, пока в 1947 году не пересел на бронированный лимузин ЗИС-115, исполненный на базе «Паккарда 180». Броневик весил пять тонн, его тянули сто шестьдесят две лошадиные силы.

21 августа 1940 года Льва Троцкого на вилле в Мексике зарубил агент Судоплатова Рамон Меркадер. И хотя снадобья Майрановского не пригодились, Григория Моисеевича среди прочих представили к боевому ордену.

Рабоче-крестьянская Красная армия.

Популярная марка кубинских сигар.

Выпускавшийся на заводе им. Молотова лимузин, для номенклатурной прослойки уровня замминистров и первых секретарей обкомов.

Все чрезмерное – грех (Коран).

Зимой 2000 года во время контртеррористической операции прятавшихся в центре Грозного от артобстрелов 85-летнюю Чентиеву вместе с дочерью выволокут из подвала и расстреляют. Они ушли легко, за жизнь не цеплялись, накануне под бомбежкой погиб их единственный внук и сын.

Репрессии и прочие разочарования мимо Лизы прошли стороной, но в 87 лет ее раздавил автобус.

Свою карьеру Булганин начинал в ЧК, потом возглавил Госбанк, на войне преуспел в членах Государственного комитета обороны и в 1947 году назначен министром Вооруженных сил. Сталин опасался ставить во главе армейского ведомства авторитетного полководца, предпочтя видеть на этом посту серого функционера, которому присвоили звание маршала Советского Союза исключительно для того, чтобы мог красиво принимать парады. Со своей маршальской формой Булганин не расставался, чем вызывал презрительные насмешки фронтовиков. Николаю Александровичу, как и многим облеченным бутафорской властью, не чужды садистские наклонности. Его государственный характер был обезображен кровавой сластью чекистской юности, но теперь бил он только жену. В 1949 году Сталин убрал Булганина с поста министра, оставив за ним пост зампреда Совета Министров, но маршальскому костюму Николай Александрович оставался и дальше предан. В отличие от Берии и Хрущева, всегда с иголочки одетый Булганин имел благородный вид, страдал алкоголизмом и слабостью к балеринам Большого театра.