Татьяна Калугина - Группа [litres]

– Не знаю. Хотел почувствовать себя… э-э… – Сеня замялся, подбирая слова.

– Кем? Героем?

– Н-нет. П-просто. Хотел почувствовать себя.

– Вот и почувствовал, – невесело усмехнулась Нина.

Возвращение заикания было плохим симптомом. Очень плохим.

Сенечка вдруг спохватился, торопливо заерзал, спуская ноги с кровати. Нина схватила его за плечо:

– Что ты делаешь?.. Куда?!.

– Па-па-пажалуйста! помоги мне встать!

– Нет, Сенечка! Нет! – попыталась проявить твердость Нина. – Тебе нужно лежать! Ляг немедленно!

Но Сенечка был непреклонен. А еще он был гораздо сильнее Нины, даже в таком расклеенном состоянии.

– Нина! – внезапно он схватил ее за руку и притянул к себе. – Прошу тебя! У меня был шанс – но я его профукал. Сейчас мне дали еще один. Боюсь, что это последний. Помоги мне его не упустить!

– Какой шанс? Кто дал? О чем ты? – лепетала испуганная Нина. Но Арсений ее не слушал. Он лихорадочно озирался вокруг, стараясь придумать способ попасть туда, куда ему нужно было попасть. Добраться до нужной двери. Эта дверь была заблокирована: закрыта изнутри на электронный замок с надежной защитой.

Из всех людей, находящихся в этом здании, был только один человек, который мог взломать такую защиту. И этим человеком был Сенечка.

Апартаменты Натэллы Наильевны располагались в восточном крыле особняка – то есть в месте, ровно противоположном двум комнатам, занимаемым Голевым. Это была ее личная территория, маленькое приватное королевство, отделенное от остального мира и здания стеклянно-мраморной анфиладой гулких прохладных холлов гибрид-пространства. И хоть внушительные размеры холлов были не более чем иллюзией, у идущего сквозь них неизменно создавалось впечатление, что он попал во дворец. Или в чертоги храма какой-нибудь древней и очень грозной богини.

Собственно апартаменты находились в самом конце коридора. В них вела обычная деревянная дверь с витражной вставкой. Точнее, эта дверь только выглядела обычной. Открыть ее без желания на то хозяйки дома было невозможно, взломать или вышибить силой – тем более.

– Натэлла! Таша! – забарабанил доктор Голев по стеклу витража. – Слышишь меня? Открой!

Остальные ждали, стоя у него за спиной. Когда они только приблизились к этой двери, Альба неожиданно для себя самой взяла Фадея и Митю под руки и, ни слова не говоря, кивнула на сложенную из цветного стекла картинку. Это было изображение ящерицы, замершей на бегу. Фон был набран из светло-серых, бежевых и розовато-янтарных стеклышек. Сама ящерка переливалась всеми оттенками зеленого, от нежно-салатного до темного изумруда.

Все трое так и прикипели к ней взглядами. Это не укрылось от доктора Ларри.

– Что? Что вы там увидели? Говорите! – потребовал он.

Но никто из троих – ни Митя, ни Фадей, ни даже Альба, первая обратившая внимание на узор витража, – не могли ему объяснить, с чем связано их странное оцепенение. Они просто не знали. Они могли только чувствовать, как тает на свету реальности что-то неуловимое, только что на секунду выглянувшее из сна… из какого-то их общего снови́денного пространства…

Ощущение было не из приятных. Как сжимать в пальцах отброшенный хвостик ящерицы. Как пытаться удерживать что-то, о чем уже знаешь, что упустил.

– Что делать-то будем? – сказал Глеб. – Надо бы связаться с мастерами из техподдержки… Или сразу вызовем МЧС?

– Да, Глеб, звони! – созрел наконец для решительных действий доктор Голев. – С Натэллой явно что-то произошло. Будь с ней все в порядке, она давно бы уже откликнулась.

– Куда звонить? – уточнил Глеб, доставая птифон. – Айтишникам или спасателям?

В это время откуда-то издали раздался крик: «Подождите! Постойте!» По коридору кто-то бежал, толкая перед собой инвалидную коляску. Иллюзорное эхо металось под купольными потолками иллюзорных залов. В коляске сидел Сенечка, катила коляску Нина.

– Что случилось? – спросил посеревшим голосом доктор Голев, когда они оказались рядом.

– Случилось то, что я знаю, как открыть эту дверь! – сказал Сенечка. – Не надо никого вызывать. Мне… мне дали еще один шанс. У меня было видение… Я знаю, как открыть!

– Какое видение?

Сенечка собрался было пуститься в объяснения, но вовремя понял всю безнадежность этой затеи.

– С-слушайте, – сказал он, – вам то-точно это н-нужно? В-видения программиста – жуткая штука для н-неподг-г-готовленных умов. Я даже не уверен, что с-смогу в-вам все это пересказать на русском языке… в смы… в смысле, п-перевести с яв-скрипта и паскаля. ти-эл на русский. Но если хо-хо-хотите…