Харлан Эллисон: Парень и его пес [другой перевод]

Да, кто бы ни был ее вожаком в те годы, когда из рыщущих по городу волкоходов стали складываться шараги, следовало отдать ему должное. Крутой чувак. Мозга. Мигом въехал, за что ухватиться.

— Здесь свернула, — заметил Клык.

Я держался следом, пока он петлял к краю города — к синевато-зеленой радиации, все еще мерцавшей с холмов. Тут я понял, что Клык не ошибся. Здесь как раз приткнулся вход в спускач к низухам. Точно — телка!

Аж жопа вспотела, стоило об этом подумать. Наконец-то потрахаюсь! Почти месяц прошел с тех пор, как Клык вынюхал ту бесхозную чувиху в подвале торгового центра. Грязная, сука. Нахватался от нее сикарах. Но все-таки баба. Когда связал и сунул пару раз в рыло, стала ничего.

Ей и самой понравилось — хоть и харкалась, и орала, что прикончит меня, как только освободится. Тогда я на случай чего не стал ее развязывать. Через неделю-другую зашел посмотреть — ее уже там не было.

— Осторожно, — предупредил Клык, огибая почти невидную в густой тени воронку. На дне воронки что-то шевелилось.

Пробираясь по пустырю, я сообразил, почему почти все волкоходы и члены шараг — парни. Большинство девчонок погибли в войну. Так обычно и бывает, когда войны, — по крайней мере, так мне Клык говорил. Ну а то, что рождалось потом, редко бывало мальчиком или девочкой- Чаще всего этих тварей разбивали об стену сразу же, как вытащат из брюха матери.

Немногие телки, что не ушли в низухи заодно с буржуями, были крутыми блядями-волкоходками — вроде той, из торгового центра. Резкие, хитрожопые. Такая и ноги раздвинуть не успеет, как уже норовит чикнуть тебя бритвой по горлу. Чем старше становится, тем труднее с мягкими жопами.

Но временами все-таки или какой-нибудь телке надоедало быть общей собственностью шараги, или пять-шесть шараг отваживались закатиться в одну из низух за свеженьким, или — ну да, как в этот раз — у какой-нибудь буржуйской низушной телки жопа чесалась поглядеть настоящую, мохнатую порнуху, и она поднималась наверх.

Скоро потрахаюсь! Ох, как хотелось вдуть!

Ни хрена тут не было, кроме пустых трупов развороченных зданий. А один квартал вообще пропал. Будто опустился с неба громадный пресс — хрясь! — и обратил все в мелкую пыль. Телка, как я подметил, порядком ссала. Шла неуверенно, без конца оглядывалась. Знала, девочка, что место тут опасное. Блин, знала бы она, насколько опасное!

В самом конце расплющенного квартала стояло одинокое здание — словно по нему случайно разок промазали, да так и оставили. Телка нырнула туда — и вскоре я увидел скачущее по стенам светлое пятнышко. Фонарик? Наверное.

Мы с Клыком перешли улицу и укрылись в тени под зданием. А здание это оказалось всем, что осталось от ХСМЛ. От “Христианского союза молодых людей”. Не зря Клык меня читать выучил.

Интересно, что за хрен такой был этот союз молодых людей. Когда умеешь читать, вопросов возникает больше, чем когда ты полный дебил.

Мне не хотелось, чтобы она оттуда выходила. Там, внутри, можно разложить ее не хуже, чем где-то еще. Так что я оставил Клыка на стреме у передней лестницы и пробрался к заднему ходу. Все двери и окна были, ясное дело, высажены. Влезть туда — нет проблем. Подтянулся к окну за карниз и спрыгнул внутрь. Темнотища. И ни звука. Только ее шаги — там, в другой стороне этого самого ХСМЛ. Я не знал, как у нее с оружием, и рисковать не собирался. Сунул на место браунинг и достал кольт. "Щелкать не пришлось — в патроннике всегда была пуля.

Потом осторожно двинулся по комнате. Похоже, раздевалка. Повсюду набросаны кучи мусора и осколков стекла, а целый ряд металлических шкафчиков лишился краски видно, по ним много лет назад полыхнуло огнем из окон. Мои кеды ступали почти бесшумно.

Дверь в следующее помещение висела на одной петле — и я пролез в треугольную дырку. И оказался в зале с плавательным бассейном. Большой бассейн был сух, а в мелкой части содрался весь кафель. Там жуть как воняло. И неудивительно — вдоль одной из стен валялись дохлые урлаки. Верней, то, что от них осталось. Какой-то долбаный карательный отряд уложил их, да не закопал. Я натянул на лицо шейный платок и двинулся дальше.

На другую сторону бассейна. А там — в небольшой коридорчик с расколоченными лампочками под потолком.

Но я отлично все видел. В разбитые окна и то решето, что осталось от потолка, вовсю лился лунный свет. Теперь возня слышалась совсем близко — за дверью в конце коридорчика. Плотнее прижимаясь к стене, я подобрался к двери. Она была приоткрыта, но на пол насыпалось много штукатурки и гипса. Если дернуть, шухер был бы мощный. Пришлось ждать подходящего момента.