Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Том 0. Волны в Рио

У понятия, вынесенного в заголовок, древние корни. С самых давних времен рассказывались истинные (и вымышленные) истории о детях, которые приводят в смущение (и даже более, чем смущение) взрослых. Вдруг, когда родители «обхаживают» важного гостя, маленький сын с обескураживающей (или наигранной?) наивностью изрекает: «А вчера папа говорил, что Вы дурак». Или девочка рассказывает: «Наш папа очень добрый. Он часто ходит ночью в комнату к горничной, чтобы ей не было скучно». Или, когда мама рассыпается в благодарностях за заранее присланный подарок, дочка несколько не к месту заявляет: «Ты же говорила, что давно не видела худшей дряни!» И так далее, и тому подобное. Некий остроумный француз для таких случаев пустил в ход термин анфан террибл — «ужасный ребенок».

Потом это понятие стало обобщаться и применяться не только к детям. «Анфан террибл» стал и политический деятель, и ученый (чаще молодой), заявивший, что в его НИИ за все годы не создано ни одной ценной или нужной работы, и критик, открыто провозгласивший (известную всем, но умалчиваемую) истину о том, что некий, почтенный и увешанный наградами, литературный мэтр на самом деле очень плохой писатель. Словом, в каждой области человеческой деятельности может появиться (и достаточно часто появляется) свой «анфан террибл».

В американской научной фантастике эту роль в течение многих лет играет Харлан Джей Эллисон. Например, в одной из своих статей А. Азимов вспоминает о своей первой встрече с Эллисоном. На одном литературном собрании к нему подошел молодой человек маленького роста (остроумный Азимов впоследствии обыграл эту особенность Эллисона, заметив, что тот несколько смущен своим ростом, на что Эллисон, с некоторой обидой, заметил, что он все-таки достигает 165 сантиметров, в то время, как Наполеон (!) имел всего 157) и, обратившись к Азимову, спросил: «Вы действительно Азимов?» Великий Айзек ответил утвердительно, ожидая обычных восторгов. Но вместо этого он услышал: «Ну так Вы просто ничтожество!». Стоявшие рядом и знавшие уже Эллисона расхохотались, ибо чуть не в первый раз увидели, как Азимов растерялся.

Нужно, правда, заметить, что сам Эллисон рассказывает эту историю несколько иначе. Он утверждает, что такой грубости он сказать не мог, а заявил просто «Ну Вы не Бог весть какой величины». То, что эпизод действительно имел место, он, однако, не отрицает.

Искусством выводить людей из себя Эллисон владеет в совершенстве. Известный литературный критик П. Прескотт в опубликованной в престижном журнале «Ньюсуик» статье о научной фантастике не мог сдержать себя: «…полмиллиона людей защищают то, что Харлан Эллисон имеет претензию называть революцией в научной фантастике».

Другой критик, весьма высоко ставящий творчество Эллисона, назвал его тем не менее «…собакофилом, неуступчивым, лукавым, одержимым манией величия, реваншистским чудовищем…». И таких отзывов много. Сам Эллисон в автобиографическом очерке «Я не знаю Вас, Вы не знаете меня» жалуется, что его представляют каким-то зверем.

Кто же он на самом деле — Харлан Эллисон?

Эллисон родился в 1934 году в Кливленде в состоятельной семье (отец по профессии ювелир). С самого детства он — бунтарь. В школе, где из-за маленького роста и худосочности над ним пытались издеваться, скоро поняли, что этот комок энергии лучше не трогать. Он участвовал во многих студенческих (и прочих) «движениях» в 50-х годах (университет он не кончил, проучившись всего два года, и ушел, поругавшись с профессором). Знавший его с молодости известный фантаст (и в определенной мере соперник Эллисона) Р. Силверберг писал, что Харлан хотя и чувствовал себя неуверенно, но был «бесстрашным, чрезвычайно амбициозным, весьма подвижным и доминировал в любой компании». Он попадал в самые разные ситуации — даже сидел в тюрьме за нарушение порядка (поколотил одного из противников во время очередного марша протеста). Он успел отслужить два года в армии. Чтобы изучить нравы нью-йорских молодежных банд, он вошел в одну из них, и пробыл в ней несколько недель. (Проблемам молодежной преступности посвящена его документально-публицистическая книга «Смертельные улицы» (1958). Он был женат (и разведен) три раза, и, как он признался французскому историку фантастики Ж. Садулю, имел невероятное количество «подружек».