Через пару минут над фонарем пронесся огненный след пуль, исчезнув где-то впереди. Что-то ударило в «Спитфайр» за кабиной. Самолет накренился, но, хоть и был ранен и хуже реагировал на рули высоты, однако продолжал лететь. Затем один из нападавших пронесся рядом, я увидела его на пару секунд, но тут же опознала. Меня обучали узнавать любой из ныне летающих самолетов, будь то союзные войска или вражеские. Это был «Фокке-Вульф FW-190», единственный немецкий истребитель, сравнимый со «Спитфайром». Я заметила пятнистый зеленый камуфляж на передней поверхности, ярко выделялся и черный крест люфтваффе, свастика, зловеще нарисованная на киле. «Фокке-Вульф» ревел подо мной, а я повернула штурвал в сторону, чтобы уйти от него. Немец сделал вираж в противоположную сторону. За ним последовал второй самолет люфтваффе, который, похоже, по мне не стрелял.
Я не могла сражаться, оставалось только уклоняться. Единственным моим преимуществом была маневренность «Спитфайра XI», которая только увеличилась из-за уже израсходованного топлива, к тому же меня не обременяли тяжелые пулеметы в крыльях. Я круто спикировала, открыв на полную дроссельную заслонку, и полетела к земле, затем развернулась, выровнялась и снова вошла в пике. Скорость, судя по приборам, составляла больше четырех сотен узлов.
Я потеряла из виду немецкие самолеты, но знала, что они где-то рядом. Продолжала осматривать небо, но солнце уже заходило на востоке, небо слишком сильно слепило, было ничего толком не разглядеть. Я увидела еще два самолета. Может, те самые, но это было не важно. Они летели на меня прямо по курсу и чуть в сторону. Я на миг увидела мерцавшую вспышку, когда заработали пулеметы, но из-за нашей суммарной скорости немцы исчезли из виду уже через пару секунд. Они пронеслись мимо, причем один так близко, что я испугалась, не пошел ли он на таран. В итоге он промчался надо мной, и «Спитфайр» тряхнуло от мощного инверсионного следа.
Я полетела дальше, не получив больше никаких повреждений.
Земля становилась все ближе, поэтому я выровняла самолет, стараясь держаться на этой баснословной скорости. Никогда еще я не летала так быстро, и азарт перевешивал даже страх того, что меня пристрелит очередной немец. Движение дарило мне чувство безопасности, да, именно чувство безопасности. Я не останавливалась, не замедлялась и, устав после долгих часов за штурвалом, управляла самолетом практически инстинктивно. Я любила его больше, чем могла выразить даже самой себе. Казалось, он предугадывал мои движения, а порой и мысли, он был продолжением меня, частью моего сознания, оснащенной крыльями. Я не меняла курс, летела где-то над Европой, наверное, над Германией или над оккупированными территориями.
Я была одна во вражеском небе, впереди солнце клонилось к горизонту. Мне хотелось домой, подальше от прошлого. Вся жизнь открылась передо мной. Берег появился внезапно, и я скользнула над волнами прибоя. Летела низко, на высоте около двух тысяч футов. Когда пронеслась мимо корабля, стоявшего в море, по мне открыли огонь из зенитных орудий. Я видела яркие вспышки трассирующих пуль в вечернем небе, они летели по спирали, но даже близко не доставали до «Спитфайра». Через несколько секунд я оказалась вне зоны досягаемости. Темнело. Осталось еще около часа угасавшего дневного света, но его хватило бы с лихвой. Мне нужно было лишь увидеть взлетную полосу, прямую и ровную. Я опустилась еще ниже, пока не оказалась всего в двух сотнях футов над водой. Я не могла удерживать такую высоту по приборам, поэтому наблюдала за морем впереди, а оно словно накатывалось прямо на меня, гипнотическое в своей непрерывности и ощущении непреодолимого натиска. Я зевала. Во рту пересохло, мышцы устали, глаза воспалились, я слишком долго всматривалась в яркое небо. Летела дальше, не представляя, где нахожусь и куда направляюсь. Если это не море или я отклонилась от курса, то могу лететь вечно над этими волнами, пока не израсходую все топливо. И тут впереди, на горизонта, я увидела землю. Сразу поднялась на высоту около тысячи футов и посмотрела, что там. Это был плоский берег, стремительно надвигавшийся на меня, темный, неосвещенный, почти беззащитный. Он выглядел таким безопасным, краешек маленького островка в пекле войны, уязвимый в сгущавшихся сумерках. Я слегка прикрыла дроссельную заслонку, и «Спитфайр» сбросил скорость. Я почти добралась до цели, видела белые барашки волн на пляже, тихий берег Великобритании. Именно это место я считала домом. Остров, который принял меня, когда больше некуда было отправиться, государство, которое я полюбила и хотела защищать. Я пересекла границу прилива, увидела под собой дюны, какой-то городишко по соседству, за которым тянулись безмолвные долины и густые леса. Прекрасный раненый самолет еще больше замедлился, и я осторожно полетела над землей, ища в сумерках поле, где могла бы безопасно приземлиться.
Читать дальше