Святослав Логинов: Свой мир

Одноместный галактический разведчик — штучка миниатюрная по космическим меркам, пылинка, не больше. Но когда он опускается на планету, то обращается в громаду, достойную уважения. Если бы разведчик совершал посадку на планету, населённую малоцивилизованными, но очень романтическими юнцами, они, несомненно, ожидали бы, что сейчас из нутра прибывшего галактического корвета вылезет не менее батальона звёздных десантников. Юнцам невдомёк, что солдатам надо чем-то дышать, что-то есть и пить, а кроме боевой рубки в корвете должны быть ещё механизмы, позволяющие кораблю перемещаться меж звёзд. Таким образом, то, что казалось корветом, в действительности — крошечный разведчик, в котором только-только хватает жизненного пространства для Рихарда Матвеева — пилота-разведчика объединённых флотов.

Планета, покуда безымянная, была словно специально создана для колонизации, если она ничья, или контакта, если на ней отыщутся хотя бы полуразумные хозяева. А пока Рихард видел моря, в которых резвилась фауна, различимая даже с высокой орбиты, леса, под покровом которых было ничего не различить, горы, степи и иные ландшафты, милые сердцу первопроходцев.

Следов цивилизации Рихард не заметил. И после некоторого колебания пошёл на посадку. Последнее было необязательно и даже не слишком одобрялось: разведчик не приспособлен для наземных исследований, но за месяц автономного полёта вполне можно соскучиться по твёрдой земле под ногами и глотку свежего некондиционированного воздуха.

Громада миниатюрного разведчика опустилась на луг у границы леса и степной зоны. Опустилась аккуратно, даже трава, там, где её не вдавили в почву опоры, оказалась не примята. Наверняка явление звёздного странника вызвало переполох среди окрестного зверья, но иного вреда корабль не наделал.

Теперь можно выйти наружу, разумеется приняв необходимые меры предосторожности.

Жизнь на всех кислородных планетах построена по одному принципу. Двадцать аминокислот, из которых будут собраны цепочки белков, пять нуклеотидов, набор оптически активных сахаров — все эти вещества с железной неумолимостью возникают на ещё безжизненной планете, едва её моря перестают кипеть. Вариантов здесь нет, поскольку эти вещества термодинамически наиболее выгодны. А потом в дело вступает его величество случай, обеспечивающий бесконечное разнообразие форм. Так или иначе, у всех земных организмов порядок нуклеотидов в наследственном веществе совпадает больше чем наполовину, а с инопланетными существами он может и вовсе не совпадать. То есть лиана из амазонской сельвы ближе к человеку, чем прелестная инопланетянка. Съесть инопланетянку можно, а любить — только платонически. С другой стороны, красавица, да и любое порождение чуждой жизни может за милую душу схрумкать подвернувшегося пришельца.

Таковы законы, царящие в просторах космоса, и с ними приходится считаться, когда выходишь из корабля, чтобы глотнуть свежего, недистиллированного воздуха.

Хорошо, что чуждые микроорганизмы, как правило, оказываются неопасны. Иммунная система мгновенно замечает чужаков и расправляется с ними беспощадно. Вероятность подцепить инопланетную заразу исчезающе мала, что и позволяет дышать воздухом далёких миров.

Соответственно экипировка разведчика на незнакомой кислородной планете представляла собой не броневой скафандр, а скорее подобие гидрокостюма, который превосходно защищал от местных блох и клещей. От окрестных тарбозавров, буде такие найдутся, исследователь как-нибудь отобьётся сам. Крупные звери не так опасны, как хищная мелюзга, которая не глотает целиком, а откусывает помалу.

Как ни бережно опускался кораблик, но окружающую живность он пораспутал и, чтобы не исследовать, а хотя бы полюбоваться незнакомой жизнью, следовало удалиться от места посадки на десяток-другой километров. Для этого в костюме разведчика имелся крошечный гравитатор, позволявший скользить над землёй со скоростью летящего стрижа.

Рихард направился в сторону одинокого холма, за которым, как утверждали снимки, протекала река. Уж там-то звери остались непугаными, да и люди, если они тут есть, тоже легче отыщутся у реки. Обычай селиться подле воды пришёл из глубочайшей древности и сохранился у галактических поселенцев до сего дня.