Роберт Уилсон: Джулиан. Рождественская история

Но все это — всего лишь философия, толку от нее мало, а потому я молчал, пока мы пришпоривали лошадей, направляясь к железной дороге, к грубо кричащему, новорожденному Будущему.

"Julian: A Christmas Story", by Robert Charles Wilson. Copyright © 2006 by Robert Charles Wilson. First published as a chapbook, Julian: A Christmas Story (PS Publishing). Reprinted by permission of the author.

Которого я встречу шестьдесят лет спустя, когда только-только приду в книжный бизнес, — но это совсем другая история.

До бесконечности (лат.).

Наш местный представитель Совета Доминиона — по большому счету мэр города.

Прошу у своих читателей терпения, если описываю вещи, заведомо им известные. Я принимаю во внимание возможность иностранной аудитории, читающей эти строки, или же будущих поколений, для которых нынешние обстоятельства не покажутся столь самоочевидными.

Мк 16.17–18.

Несколько женственная натура Джулиана завоевала ему репутацию содомита среди молодых аристократов. То, что они могли поверить в подобную чушь, не располагая какими-либо доказательствами, красноречиво свидетельствует об образе мыслей этого класса. Но столь странное убеждение неожиданно пошло на пользу мне. Не раз и не два его подруги — искушенные девушки моего возраста или даже старше — предполагали, что я состою с Джулианом в физической связи, а потому решали излечить меня от столь извращенной привычки, так сказать, прямым способом. Я был счастлив принять такое лекарство, и им всегда удавалось победить мою «пагубную страсть».

Иллюзия действительно потрясала, когда актеры были профессионалами, но и провалы запоминались надолго. Джулиан как-то рассказал мне об одном нью-йоркском фильме, «Гамлете» по Вильяму Шекспиру. Там актер пришел на выступление пьяным, и в результате несчастный датчанин произнес следующее: «Море невзгод — (непечатное ругательство), — у меня у самого невзгод хоть…» — после чего последовали еще более крепкие выражения, сопровождаемые совершенно неуместными перезвонами колоколов и вульгарным свистом, пока хулигана не заменил дублер.

Спешу добавить, талант родился не сразу и не во всей красе. За два года до этого я с гордостью показал Сэму Годвину свое первое творение, законченную историю, которую назвал «Западный мальчик: его приключения во вражеской Европе». Сэм похвалил меня за стиль и амбициозность, но указал на ряд недостатков: слоны, к примеру, не водились в Брюсселе и были слишком тяжелыми, американский мальчишка никак не мог повалить их на землю; путешествие из Лондона в Рим нельзя было совершить в течение нескольких часов, даже на «очень быстрой лошади». Сэм мог продолжать еще долго в том же духе, если бы я не выбежал из комнаты в состоянии острой авторской несостоятельности.

Flax (англ.) — лён.

«Хватай ее там, где должна быть шея, позади головы, не обращай внимания на хвост, как бы тот ни бился, и ударяй по черепу, сильно и часто, чтобы подчинить ее». Я рассказал об этих уроках Джулиану, страх которого перед змеями намного превосходил мой. «О, я бы никогда не смог сделать такое!» — воскликнул он. Подобная скромность может только удивить читателей, когда они узнают о дальнейшей карьере моего друга.

Ханукия — «менорат Ханука» — светильник, который зажигают в течение восьми дней празднования Хануки (иудаизм).

Или «culs-de-sac»? Я не силен во французском.

Хотя Старый Майами или Орландо уже подпадают под эту картину.

У Джулиана было особое чувство времени. Наверное, тут играли роль его театральные наклонности.

Когда-то они жили только на юго-востоке, но из-за потепления климата полозы распространились на север. Я читал, что древние держали их в качестве домашних животных, — еще одно свидетельство сознательного проявления извращенности наших предков.