Владислав Былинский: Конструктор сущностей

Они благополучно пронеслись мимо знакомой двери, у которой бездыханно лежал недавний дядька. Завершились навсегда его межпространственные опыты. Из квартиры доносились возбужденные голоса. Эти кретины до сих пор не догадались, как мы выскользнули, -- восхитился Богун. И тут же подумал: а не обязаны ли они этим зеленоглазой колдунье Элли?

Через сквозной чердак вышли они к лифту крайнего подъезда; спустились на второй этаж. Богун шел впереди. Он знал, что и зачем делает. Выбраться. Точка. Выбраться самому и пленных моих из-под огня вывести. Оставим разборки до лучших времен.

Ничего подозрительного не обнаруживалось вокруг. Быстрым шагом направились они к автобусной остановке. Элли то и дело оглядывалась на шар. Словно мамаша на младенца, -- раздраженно подумал Богун.

– - Спокойнее, детка, не привлекай к себе внимание.

– - Нас догоняют! -- вдруг сказала она.

Оглянувшись, Богун увидел вспышку. Он ничком упал на асфальт, прицелился и сделал два выстрела -- два хороших неторопливых выстрела из позиции "лежа", пробивших две дырки в двух непонятливых головах. Преследователи, пачкая снег кровью, забились в судорогах. И тут Богун, наконец, кое-что заметил.

На рукавах парней красовались эмблемы Генной Безопасности.

Вот когда ты влип, сказал он себе. Крепко влип. Надежно. Вернее, безнадежно. Без права на амнистию. Довоевался, пень! Научился, на свою голову, стрельбе меткой, стрельбе быстрой… Гэбешники и на том свете найдут. Найдут -- и жилы вытянут.

Он перекатился на спину и обернулся, чтобы проводить взглядом спасенных. Почему-то он был убежден, что Элли и ее мама уже далеко. Но девочка оставалась здесь, рядом. Она прильнула к упавшей женщине и плакала, пытаясь привести ее в чувство. Богуну хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Женщине нужна немедленная помощь. В таких случаях счет идет на минуты.

Только этого ему не хватало.

Утром он вышел на плановую разработку. Поиск по наводке, проникновение, задержание. Мутанты -- существа, внешне неотличимые от обычных людей и представляющие угрозу обычным людям уже самим фактом своего присутствия среди них -- появлялись внезапно и уходили непонятно куда: словно невидимым занавесом загораживались. Богун впервые исполнял роль ловца. Этот статус, как и новые погоны, -- итог длительной, зачастую жестокой дрессировки. Он брал "крутых" и "беспредельщиков"; он прошел практику силового прессинга и ювелирной психообработки; он мог усмирить любого буяна и подчинить своей воле ночных гиен. И вот, спустя несколько часов после начала акции, все рухнуло: карьера, выслуга… да что там выслуга -- суметь бы дожить до трибунала… выжить -- вот о чем молиться надо! Задачка-то не из легких.

Бежать! Затеряться в лесу, девчонку спрятать. Культовый предмет обменять на новенькую, с умом выдуманную биографию…

Как же он исхитрился так напортачить в ответственном и технически несложном деле? А ведь посмеивался над чужими неудачами. Какая-то дикая накладка. ГБ -- это вам не самостийные боевики от политики. ГБ -- это новая, альтернативная силовая структура. Это власть, тайная и абсолютная.

Конечно, не он один виновен в случившемся. Черт их знает, чем они думают у себя в штабах. Но стрелял-то он! Теперь никто не станет интересоваться его оправданиями. В этом мире оправдания не принимаются в расчет.

Какая-то неправильность регулярно портила изнутри детально продуманные планы. Более того, он теперь знает: вся охранительная стратегия Надзора с треском провалилась.

Потому что среди мутантов есть дети.

От двойной неразбавленной дозы стало ему еще страшнее; он выскочил из бара, свистнул такси; снег таял, вода текла с крыш, -- потоп будет, решил он почему-то. Он велел водителю двигать к ипподрому, но сразу за трамвайной колеей, как и намеревался, передумал и назначил целью ресторан на окружной. Отсюда к ресторану вела одна-единственная, нужная дорога. Если девчонка не выдержит, испугается или передумает ждать его, то ей придется возвращаться этим путем: прижимаясь к деревьям на обочине, от теней шарахаясь. Машина неслась по осевой, на весь мир разбрызгивая осевую; неоновое мелькание осталось далеко позади. Он понимал, что шансов мало, -- девочка одна, на пустыре, ночью; никакое убежище, никакая щель не убережет от пустырников ночных; да пропади он пропадом, трофей проклятый, надо было сразу ей вернуть! Но тогда, при расставании, ему казалось, что девочке опасно оставаться с Шаром. Любой ночной прохожий, завидя драгоценность, прирежет ребенка и отдаст сияющее чудо за грош барыге. Сволочь народ!