Владимир Ильин: Один плюс один не равняется двум

Какая-то мысль, однако, не давала ему покоя. Постой-ка, оказал он себе. Это что получается? С такого близкого расстояния он попал мне только в ногу? Да и разлет пуль был слишком большим. Если бы он видел меня, он бы стрелял прицельно, а следовательно – кучнее… К тому же, до сих пор мы сражались в равных условиях, и нет причин считать, что организаторы эксперимента на этот раз изменили данному принципу… Выходит, я его не вижу, но и он меня тоже не видит! Поединок между двумя невидимками – вот что у нас с ним получается!..

А раз так, еще не все потеряно, мы еще повоюем!

Другой осторожно огляделся. Сначала он ничего не заметил. Потом ему показалось, будто до него доносится хриплое, прерывистое дыхание Одного. Он затаил дыхание и повернул голову к небольшой лужайке. Трава на ней странно сминалась, будто по ней кто-то осторожно шел. Причем в направлении того дерева, под которым лежал Другой…

Боясь опоздать, Другой поднял револьвер и нажал на курок.

Одновременно с этим ему прямо в лицо сверкнула ослепительная вспышка. Осознать, что это был выстрел Одного, Другой уже не успел… По если бы он не умер мгновенно, то услышал бы спустя какие-то доли секунды звук падения тяжелого тела и короткий предсмертный вскрик своего врага…

В очередном круге была то ли пещера, то ли тюремная камера. Можно было предполагать все, что угодно. Это было прямоугольное помещение размером два на четыре метра, потолок которого можно было достать рукой, если приподняться на цыпочки. Стены и потолок были из неизвестного камня наподобие мрамора, но излучали ровное тепло. Свет исходил от слабой лампы, торчавшей прямо из стены. Ни окон, ни дверей не было, как в склепе.

Они опять были вместе, и опять оба были целы и невредимы. Пока Один изучал новую обстановку, Другой не то спал, не то притворялся спящим…

Черт с ним, вяло подумал Один. Ему тоже осточертел этот непонятный, сумасшедший эксперимент. Было даже не интересно, какое еще коленце выкинут экспериментаторы. Даже к возможности гибели или предстоящих мук голода и жажды Один испытывал теперь полное равнодушие.

Он устал сидеть на жестком полу и, встав, с хрустом в суставах потянулся, достав потолок кончиками пальцев. И тут его ухо уловило в тишине какие-то странные звуки-будто жалобно мяукал брошенный людьми котенок…

Это плакал во сне Другой. Неизвестно, что ему снилось, но, наверное, ему было плохо во сне, потому что, по-прежнему не просыпаясь, он стал звать маму, и было совсем не смешно, что взрослый, небритый мужчина зовет маму…

Один был потрясен. Никогда он раньше не слышал, как плачет его недруг, ему и в голову lie приходило, что такой законченный негодяй и циник, каким Один считал Другого, вообще может плакать… Л негодяй внезапно в глазах Одного превратился в обычного человека, причем относительно молодого…

Мысли, путаясь, плясали в голове Одного. Сколько веков бьются над проблемами человеческих взаимоотношений разные ученые и специалисты, думал он. Сколько понаписано о необходимости ладить с другими людьми!.. А нам почему-то все это – как о стенку горох!.. Встанет ближний наш у нас на пути – и, забыв мгновенно все христианские заповеди и моральные кодексы, лезем мы, топча этого самого ближнего, напролом… Некоторые психологи для объяснения причин людских склок ссылаются на обстоятельства: мол, человек только тогда способен уживаться с другими людьми, когда вокруг него все прекрасно, разве что розы не благоухают для пущего благополучия! А когда, дескать, вокруг – сплошные проблемы, человек неизбежно, по их мнению, звереет и набрасывается на ближнего своего…

Теперь понятно, какова цель эксперимента, думал Один. Они хотели ткнуть нас носом, словно слепых, неразумных щенков, в следующую истину: да что же это за существо разумное "гомо сапиенс", если при малейшем негативном изменении окружающей среды он теряет разум и начинает уничтожать подобных себе, стремясь к единоличному выживанию?!.. И о какой эволюции рода человеческого в космических масштабах, о каких контактах с иными цивилизациями может идти речь, если человек с человеком не способен наладить взаимопонимание?!..

Вот он, вывод, к которому они нас подводят, думал Один. Нет и не может быть никаких причин для вражды между людьми! Нет и не может быть ничего, что бы не делилось поровну между людьми! Терпимость, великодушие и гуманизм – вот три кита Разума, и только они могут обеспечить Прогресс!..

Другой застонал и еще больше съежился во сне. Тогда Один снял с себя плащ и укрыл им Другого. И тут его взгляд упал на небольшой кружок, лежавший на полу. Он подобрал его.