Евгений Мисюрин: Железные души

– Постой, постой. Я всё устрою.

– Так бы и давно. Чтобы к вечеру всё было в порядке.

Всё. Бросила трубку. Сердце снова выскакивает, но таблетка ещё гуляет по организму, так что чувствую себя чуть лучше. Я, оказывается, сидел скрючившись, почти под столом, и закрывал рот ладонью. Блин… Поднимаюсь и оглядываю кабинет. Конечно же, все уставились на меня.

Виталий Аркадьевич снова шевелит губами. Судя по насупленным бровям, он явно не песенки напевает. Взгляд осуждающий. Глаза Бэллы так и говорят: «Вот! Не послушался меня, теперь страдай». Но хуже всех, конечно, Анжела Олеговна. Кажется, она подбирает слова, чтобы во всеуслышание меня заклеймить. Что-то надо делать, а то Реланорм сейчас не справится. На всякий случай глотаю ещё одну таблетку.

– Анжела Олеговна, отчёт распечатывать, или в электронной форме передать?

Вот, кажется сбил настрой. Задумалась. Давай же, шевели единственной извилиной. Всё равно в бумаге получишь. Ну? Ещё несколько секунд нужно моей начальнице на ответ.

– Седловой, он что, ещё не готов? Я тебе когда час давала? Делай как хочешь, но, чтобы прямо сейчас всё было. Время пошло.

Очень хочется снести отчёт с диска и ехидно ответить, что у тебя только что всё было, как и просила, а теперь нет. Но дразнить гусей я не буду.

Непроизвольно вспоминаю, как в детстве меня покусал гусь. Мне лет пять было. Я, наивный, считал, что птицам положено клеваться. Потом неделю стоя обедал и на животе спал.

Так, не о том. Вывожу на печать готовую часть, а сам в темпе вальса заканчиваю остальное. Через двадцать минут распечатываю остаток. Всё. Можно немного расслабиться. Только отнесу ей то, что в выходном лотке. А то ведь начальнице понты не позволяют встать и до общего принтера прогуляться. А мы люди не гордые.

Вот теперь можно и кофейку бабахнуть. А то виданое ли дело, рабочий день два часа, как начался, а я ещё ни в одном глазу. Подхожу к кофе-машине, подставляю свою любимую коричневую чашку и жму кнопку с надписью маркером «Руссиано». Кружка у меня особенная. Тёмно-коричневого цвета. Многолетний кофейный налёт внутри придаёт даже слабой заварке приличный вкус. Примерно, как прогоревшее масло на старых чугунных сковородках не даёт пригореть мясу.

Мясо… Что-то жрать захотелось. Было бы поспокойнее, смотался бы в кулинарию напротив, но не сейчас.

Открывается дверь, и в кабинет вплывает огромный и вальяжный, как круизный лайнер, Денис Евгеньевич. Неторопливо оглядывает диспозицию и останавливает королевский взор на Анжеле. Та незамедлительно краснеет и с готовностью выпячивает бюст.

– Анжела Олеговна, – голос у него отлично поставленный, как у оперного певца, баритон. – Необходимо привезти со Знаменки корреспонденцию. Сегодня тридцатое.

Разворачивается и уходит, не дожидаясь реакции. А что? Ему можно. Анжела старается, чтобы никто не заметил, как она суетится. Но через минуту, я как раз пару глотков успел сделать, кидает на меня заинтересованный взгляд. Потом тщательно делает вид, будто осматривает остальных в кабинете. Но по лицу видно, что почётная миссия по спасению рекламных буклетов и прочей макулатуры будет возложена на меня.

– Седловой! Ты всё слышал.

Ну кто бы сомневался? Она же изначально всё уже решила и крайний именно я. Как, впрочем, всегда. Эх, тяжело, когда начальник – дура. Был бы мужик, можно было объяснить, что разули, аванс под это дело выпросить… Хотя, вон, Денис Евгеньевич заходил. Ну и что бы я ему сказал? Ага. А он бы посмотрел на меня и ответил: «Ходи пешком, это полезно». Блин. Ему полезно, это да. А я пока ещё… вот будет мне тоже сорок, и я, может, отращу себе шикарную лысину во всю голову и живот на зависть знакомым дирижаблям.

Но! Есть в этом и хорошее. Знаменка, конечно, недалеко. Но кто мне мешает заскочить домой и быстренько навесить летние колёса? Хоть Дашка успокоится. Эх, стекло бы ещё… Точно!

Едва вылетаю из здания, сразу лезу в карман за телефоном.

– Давид?

Давид, с крайне редкой для Армении фамилией Хачикян, это парень, с которым мы на двоих снимали однушку, пока я не познакомился с Дашей. Он автомеханик, и неплохой. Во всяком случае, Лансер знает, как бутылку Арарата. Он же его и выбирал. А потом пару раз по мелочи ремонтировал. Первый, когда я в сугробе открытый сливной люк поймал и в результате потекла амортизаторная стойка. А второй, когда я неудачно отъезжал и зацепил задним бампером за низенький железный барьерчик. Ну, не видно его было в зеркале.

Вот, похоже, теперь будет и третий. Он сразу же согласился заменить боковое стекло и даже не против подождать оплаты до десятого. Есть всё-таки хорошие люди на белом свете.