Евгений Мисюрин: Железные души

– Ну, за знакомство, Кирилл. Ты можешь звать меня Аиша.

– Аиша, – я покатал имя на языке. – Ты не русская что ли?

– Ты даже не представляешь, насколько.

Она снова улыбнулась, и я подумал, что зубы у неё всё-таки искусственные. Настоящие такими мелкими и ровными не бывают. Мы выпили и немного помолчали.

– Ну так на что ты меня подписываешь, Аиша?

– С этого и надо было начинать. А то навыдумывал чёрт знает, что. Ты сначала ответь, я правильно сказала, неуютно тебе в местном социуме?

– Местный социум… – алкоголь снова взялся за моё сознание, запутывая логические цепочки. – За границу вербуешь что ли?

– Ну вот. Опять, – она даже обиделась. – Что же ты на простой-то вопрос ответить не можешь?

– Я не могу? Я могу. Я всё могу.

– Тогда скажи, – она доверительно кивнула.

Я был уже в том состоянии, когда такой кивок означает приглашение к откровенной беседе.

– Понимаешь, Аиша, – мне понравилось, как звучит её имя, и я повторил. – Аиша. День у меня сегодня паршивый. Сначала какие-то еноты, блин, Лансера моего разули. Новая резина, только купил. Ещё и стекло разбили и магнитолу выдернули. Потом на работе. Они же там долбодятлы все. Ну, кроме Борьки. Он просто… Он просто совец. В смысле, филин.

Я развёл руками, показывая, насколько за один день может измениться человеческая жизнь.

– И? – она поощрительно кивнула.

Я не мог понять, чего Аише ещё надо. И так же, вроде, всё сказал. Долго перебирал в уме ускользающие детали дня, пока, наконец, не вспомнил.

– Да! Спасибо, что напомнила. Мне же девушка изменила. С другом.

– Друг тоже изменил?

– Да. Друг изменил. С девушкой.

– И после этого ты заявляешь, что не такой.

До меня дошла вся двусмысленность сказанной фразы, и я в ужасе закрыл ладонью рот.

– Нет! – срочно надо было спасать положение. – Изменила мне девушка. Ну, моя. Мы с ней спим. В смысле, живём. То есть, жили. Да, вот так. А изменила она с моим другом. А я ещё удивлялся, как это он так согласился легко.

– На что? Ты уговаривал своего друга склонить твою девушку к измене?

– Ты ерунду не говори!

В голове стоял сумбур. Нужные фразы приходилось по одной вылавливать из стаек бредовых мыслей, что носились в моём сознании, раскачиваемые волнами алкоголя.

– Согласился он машину ремонтировать. Понимаешь, я звоню, а он на все вопросы «да» и «да». А оказывается, он в это время с Дашкой занят был.

– Как интересно… – она потянулась, отчего соски упёрлись в тонкую полупрозрачную ткань. – Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– На какой?

Чёрт. Точно. Аиша же что-то спрашивала. Так я, вроде, что-то и ответил.

– Тебе неуютно в здешнем социуме? Ты чувствуешь себя не таким, как все?

– А! Да. Вот в самую точку.

– А в чём это выражается?

– Что?

Как-то легко меня текила унесла. Сколько, граммов двести выпил всего и уже заплетык языкается. А главное, мысли ускользают. Вот что она сейчас спросила? Надо узнать.

– Ты о чём?

Подозреваю, что моя пьяная физиономия была более красноречива, чем слова, потому что Аиша нахмурилась. Потом оторвала от лаймовой корки кусочек, сжала его в кулаке, после чего протянула мне.

– Съешь. Это поможет.

Я осторожно положил кусок в рот. Ожидал горько-кислого взрыва, но на вкус корка оказалась как картон. Чуть пожевал и проглотил целиком. А что там, кусочек-то махонький.

Тут же голову будто прострелило молнией. От правого виска до левого. А когда боль стихла, от опьянения не осталось и следа. Я с удивлением огляделся. Мы сидели всё за тем же столиком, передо мной улыбалась всё та же Аиша. Но что-то изменилось. Или это я изменился.

– Вернёмся к нашим вопросам, – напомнила девушка. – Так что в тебе необычного?

– Ну… – как бы это сформулировать, чтобы и объяснить, и дураком себя не выставить. – Я не умею общаться с людьми. Чуть что, нервничаю.

– А когда нервничаешь? – она сделала руками поощрительный жест.

– Ну что, когда нервничаю? – Я начал волноваться. – Сердце стучит, щёки краснеют. В глазах двоится. Вон, на таблетках живу.

Я достал из кармана баночку и поставил на стол.

– И всё? – кажется, Аиша была разочарована.

Может, ей чего-то необычного хочется? Ну так сейчас я её удивлю.

– А ещё вместе со мной в панику впадает и мой компьютер. Когда я разнервничаюсь, он тоже барахлит. Резонирует, наверно, с какими-нибудь ритмами головного мозга.

Сознание достигло кристальной ясности. Я вспомнил каждый случай нервозности за последний год. Вспомнил все Дашкины взбрыки и тут же увидел их причину. Понял, почему ко мне так относится Анжела, которая Олеговна.