Игорь Саенко - Кадар

Я прошёл к бочке, нацедил себе браги и уселся в углу, наблюдая за присутствующими.

Поглощённые игрой на меня не обратили внимания. То и дело раздавались азартные выкрики, смех, дружеские шлепки по мокрым от пота телам. Жара тут была порядочная, не меньше, наверное, чем в лесу.

За исключением Мокаисы и Шлюпора, большая часть присутствующих была мне незнакома. В этом не было ничего удивительного. Старики Клуб не посещают. Только свежаки, вылупившиеся недавно из биогенератора. Молодёжь, так сказать. Смена.

Я сделал из кружки глоток и поморщился. Брага была приторно-сладкая да к тому же ещё и тёплая. Она сразу же выступила на лбу и спине противной испариной. Впрочем, градус у неё был изрядный. Не успел я опорожнить кружку хотя бы наполовину, как уже порядочно окосел.

Впрочем, мысли меня всё равно не оставили.

Колонисты, свежаки, специалисты… Боевики… Как трудно уследить за появлением новых лиц. Когда-то я ещё пытался это делать, потом бросил. Толку всё равно никакого. Ведь период Одушевления человеческого тела редко превышает полгода, чаще же всего – это три, максимум, четыре месяца (самый короткий – две недели – у Кипа). Где уж тут завязывать тесные глубокие связи. Да и круга специалистов мне хватает для общения более чем. Специалисты – это такая особая категория лиц, как бы каста такая особая, те, в ком город нуждается особенно сильно. И потому правом полного Возрождения пользуются только они. Впрочем, количество специалистов невелико, всего восемь, так что файлов с конкретной генетической информацией тоже, соответственно, восемь. Это уже упоминавшийся мною биолог и доктор Цугенгшталь, психолог и конструктор общественных взаимоотношений Сейтр, специалист по лесу Кип, два технических инженера – Дорз и я, начальник колонии Шлепень-Шлемень, специалист по кадрам Слямзейтор и, наконец, Мокаиса, как единственная в колонии женщина, тоже в своём роде специалист. Что же касается остального люда, а это – ни много, ни мало – около пятисот человек, то на всех на них заведено всего двадцать четыре файла (больше их попросту нет), чего, впрочем, вполне достаточно, чтобы, комбинируя, получать чуть ли не безграничное разнообразие особей. Кому-то такое распределение может показаться несправедливым, но тут уж ничего не поделаешь. Специалистов не хватает катастрофически, боевиков же при необходимости можно наплодить чуть ли не в любом количестве – главное, чтобы запасов биомассы на это хватило.

Я прикончил остатки содержимого кружки и направился к бочке, чтобы набрать ещё.

В этот момент за столом раздался очередной взрыв смеха. В этот раз объектом всеобщего внимания оказалась Мокаиса. Под одобрительный гогот она, срывая с себя одежду, полезла на стол. Ну, сейчас она всем покажет.

Я отвернулся. Вид обнажённой Мокаисы, честно говоря, зрелище не для слабонервных. Низенькая, толстенькая, с россыпью висячих родинок на животе и ляжках, рыжеволосая и конопатая, как чёрт, она внушала мне одно только отвращение.

– Эй, Корд! – крикнула она вдруг, жеманно выпячивая толстые губы. – А пойдём со мной до забору.

Свежаки дружно заржали.

Помнится, месяца четыре назад, когда я только-только вылупился из биогенератора, ей-таки удалось затащить меня "до забору". Что там произошло, я вспоминаю до сих пор с содроганием. Подумать только, период её Одушевления – почти год. Хоть бы файл у неё испортился, что ли.

Тут я ощутил, как пол под моими ногами вздрогнул. Это был толчок, слабый такой толчок, незаметный, мышка хвостиком и то, наверное, сильнее бы махнула. Другой на такой пустяк и внимания не обратил бы. Свежаки, кстати, и не обратили. Продолжали, как ни в чём ни бывало, облизывать взглядами пляшущую Мокаису, не замечая больше вокруг ничего. Но я давно, давно уже не был свежаком. Весь мой четырёхмесячный опыт мгновенно во мне пробудился. Тело моё напряглось, хмель разом выветрился из головы.

И второй толчок себя ждать не заставил. Этот был значительно сильнее первого, но, кроме меня, его опять никто не заметил.

Что ж, кажется, я не ошибся.

Я спокойно поставил кружку на стол, взял сумку и направился к выходу. В дверях я оглянулся и всё так же спокойно объявил:

– Извержение!

Никто, однако, на моё предупреждение внимания не обратил.

– Извержение! – крикнул я уже громче.

Свежаки по-прежнему продолжали гоготать. И только после того, как стол от третьего толчка подпрыгнул на полметра вверх, все бросились наконец к выходу. В дверях возникла давка. Уступать не хотелось никому. В ход пошли кулаки, мат. На полу визжала упавшая Мокаиса. Она как сверзилась от толчка со стола, так и не встала, пока все по ней не пробежали.