Мария Артемьева: Здесь могут ходить носороги

2151 год, юноновы календы

— Вышел месяц из тумана…

Закончив считалку, Илайен огляделся. Никого. Серые плитки растресканного бетона, в горячем воздухе кувыркаются зелёные крылоножки. Полупрозрачная кварцевая пыль струится под ногами — она легка и ничьих следов не хранит. Здесь могли пройти целые стада носорогов — и никто никогда об этом не узнал бы.

Впрочем, Илайен не уверен, что узнал бы носорога, даже если б увидел.

Илайену пять лет, он умный и читает настоящий земной "Справочник для детей". Но родился он на Новоземье, и не то что носорогов — он и кошки в глаза не видел. В школе есть чучело земной собаки, но оно облысело: крылоножки общипали с него всю шерсть, и оно уже не похоже на настоящего зверя.

Да, носорог может приходить и топтаться по плиткам Приграничья сколько душе угодно — никто его не узнает. И пыль не сохранит следов.

Потому-то они и приходят сюда играть в прятки — не носороги, конечно.

Они — это Ниёле, Гонза, Карл и Вестель. А сегодня ещё Илайен пришёл.

Хотя мать ему не позволяла. Никому матери не позволяют ходить в Приграничье, к мосту, за которым туман и Необжитые земли. Говорят: опасно, туман жгучий. А какой же он жгучий? Так, щекотится чуть-чуть.

Зато иногда он начинает дышать и выносит на мост разные забавные штучки. Очень нужные. Надо только догадаться — для чего они подходят. Это как загадка.

Илайена потому и приняли играть, что он легко отгадывает — для чего штучки, которые выдышивает на мост туман.

Про вертелку, например, он сразу понял: эта оранжевая бомбошка со спиральками запоминает все услышанные мелодии и может повторять их потом сколько угодно — достаточно пнуть вертелку или подкинуть ее в руке. Или вот грибат — гриб-батарейка. Вставляешь ножкой в фонарик — светить будет не меньше месяца. А может, и год — кто знает? Без всякой подзарядки.

Правда, иногда грибаты взрываются. Гонза — дурак, не допёр, что грибат нельзя нагревать — сжал его в кулаке. Так грибат прямо в школе на уроке взорвался. Полыхнул молнией, рубашку Гонзе подпалил. А Гонза за это на Илайена взъелся. Дурак.

Но ему хорошо, этому Гонзе. Его отец — лавочник. Их лавка рядом с домом. Гонза часто сидит там вместе с отцом, и оба едят шоколадки. Одну за другой. Если кто вздумает Гонзу обидеть — его папаша Марк тут же выбегает на улицу и вступается за своего жирного сыночка.

А у Илайена и отец, и брат на шахте работают. Устают так, что даже в свои законные выходные только и делают, что отсыпаются. Некогда им за Илайена заступаться.

И матери некогда. Она с младшими сестрёнками сидит, весь дом на ней. От матери Илайен только и слышит: не проспи в школу, подмети двор, делай уроки, не шали, не ходи на Приграничье — там опасно.

Ну, он слушается, конечно. После школы сделает всё, что мать скажет, а потом что? Скучища.

Вот был бы Илайен главным, самым главным на свете — он бы позаботился, чтоб всем весело было. Взрослые-то работают, вечно заняты. Им хватает одной лавки и одного кабака на весь посёлок. Корабли с Земли — раз в полгода, и только грузовые. А как детям быть? Ни в школе, нигде ничего интересного.

Как бы много всего придумал Илайен, если б был самым главным!

Родители не понимают. Ну какие опасности на Приграничье? Разве что Гонза подзатыльник отвесит, как тогда, в школе. Или Вестель-псих плюнет Илайену на рубашку. Если б не Ниёле, не связывался бы он, конечно, с ними. Но Ниёле с этими балбесами в одном доме живёт, потому и ходят они вместе везде.

Ниёле хорошая. Лучше всех. Эх, вот было бы здорово…

— Эй, ты, стручок плямбы! Салить-то будешь?

Замечтался Илайен. Не заметил, как Гонза вылез из кустов синюшника и уже, гад, "рассалиться" успел.

До чего ж морда противная — ржёт, а щёки будто маслом намазаны. Дать бы ему в глаз!

Но куда Илайену против такой туши, как Гонза? Илайен ведь не самый главный. Младше своего врага и намного его слабее.

Гонза двинулся вразвалочку к Илайену, засучивая на ходу рукава. Ухмыляется. Опять у него руки зачесались. Эх, не работал бы брат в шахте — вот бы они этого Гонзу отметелили вдвоём! Любо-дорого посмотреть.

Правда, сейчас любо-дорого будет самому Гонзе. Бить собрался. Надо что-то делать.

— Ты чё, слизняк, тормозишь? Червяк-прилипала держит? Сейчас я тебе…

— Ой, смотрите, смотрите! — завопила Ниёле, высунувшись из-за лишайной насыпи. — На мосту смотрите!

Вестель выполз тоже глянуть — из-под корня дерева-вонючки. Вот дурак-то! Под вонючку залез. Теперь его матери раз десять придётся одежду перестирывать — у вонючки запах стойкий…