Вероника Рот - Инсургент

Я киваю. Это похоже на хороший план — умный план. Но я ему не верю. Я не верю, что важнее двигаться вперед, а не пытаться выяснить правду. Когда я узнала, что я Дивергент… когда я узнала, что Эрудиты нападут на Отреченных, эти открытия все изменили. Правда — это повод пересмотреть любой план.

Но трудно убедить Тобиаса сделать что-то, чего он не хочет, и еще труднее поверить своим чувствам, когда нет никаких доказательств, кроме интуиции.

Поэтому я соглашаюсь. Но я не меняю свое мнение.

Перевод:Марина Самойлова, Ника Аккалаева, Маренич Екатерина, Воробьева Галина, Мартин Анна, Вероника Романова

Редактура:Марина Самойлова, Denny Jaeger (Александра)

— Биотехнологии используются уже долгое время, но они не всегда эффективны, — говорит Калеб. Он жует корки от своих тостов, так как мякоть уже съел, совсем как в детстве, когда мы оба были маленькими.

Он сидит напротив меня в столовой за ближайшим к окну столом. В самом углу столешницы вырезаны буквы «Д» и «Т», соединенные вместе сердечком, такие маленькие, что я с трудом заметила их. Я вожу пальцами по резьбе, пока Калеб говорит.

— Но некоторое время назад ученые Эрудиции развили это высокоэффективное минеральное образование. Для растений это лучше, чем почва, — объясняет он, — это более ранняя версия мази, которую тебе втирали в плечо — она ускоряет рост новых клеток.

Новая информация из него так и хлещет. Не все Эрудиты хотят власти и не имеют совести, как их лидер Джанин Мэтьюс. Некоторые из них похожи на Калеба: очарованы всем вокруг и не успокоятся, пока не узнают, как это работает.

Я подпираю подбородок ладонью и слегка улыбаюсь ему. Он такой оптимистичный сегодня утром. Я рада, что хоть что-то отвлекает его от переживаний.

— Так Эрудиты и Дружелюбные работают вместе, да? — спрашиваю я.

— Гораздо более тесно, чем Эрудиты с любой другой фракцией, — отвечает он. Помнишь книгу по истории нашей фракции? В ней их называли «жизненно необходимой фракцией» — без них мы бы не выжили. В некоторых книгах Эрудитов их называют «обогащающая фракция». А одна из целей фракции Эрудитов стать два в одном: необходимой и обогащающей фракцией.

Мне не нравится мысль, что наше общество зависит от Эрудитов. Но они необходимы — без них сельское хозяйство было бы слабым, лекарства неэффективными, а технического прогресса не было бы вовсе.

Я откусываю яблоко.

— Ты собираешься есть свой тост? — спрашивает Калеб.

— У хлеба странный вкус, — поясняю я. — Забирай, если хочешь.

— Я поражен их жизнью, — говорит он, вытаскивая тост из моей тарелки. — Они полностью самодостаточны. У них свой собственный источник энергии, свои водяные насосы, собственная очистка воды, свои запасы еды. Они независимы.

— Независимы, — повторяю я, — и держат нейтралитет. Похоже, им тут не плохо.

Наверняка, не плохо, судя по всему. Огромные окна рядом с нашим столом впускают так много солнечного света, что мне кажется, я сижу на улице. Толпы Дружелюбных сидят за другими столами; на их загорелой коже вещи кажутся еще ярче. На мне желтый смотрится блекло.

— Как я понимаю, Дружелюбие не та фракция, к которой ты имела склонность, — говорит Калеб, ухмыляясь.

— Да уж.

Группа Дружелюбных через несколько мест от нас заливается смехом. Они даже не взглянули в мою сторону, с тех пор как мы сели за стол.

— Потише, хорошо? Я бы не хотела это афишировать.

— Прости, — говорит Калеб, придвигаясь ко мне через стол, так, чтобы никто не слышал. — А к чему у тебя была склонность?

Я чувствую, как выпрямляюсь от напряжения.

— Зачем тебе это знать?

— Трис, — говорит он. — Я твой брат. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Его зеленые глаза всегда так уверенны. Теперь он отказался от ненужных ему очков, которые носил будучи Эрудитом, в пользу серой рубашки Отречения и их фирменной короткой стрижки. Он выглядит так же, как несколько месяцев назад, когда мы жили, отделенные друг от друга только коридором, мечтая изменить фракцию, но не решаясь рассказать друг другу об этом. Не доверять ему было ошибкой, которую я не хочу повторять.

— Отречение, Бесстрашие, — начинаю я. — И Эрудиция…

— Три фракции? — Его брови взлетают вверх.

— Да. А что?

— Это слишком много, — поясняет он. — У каждого из нас был выбор в исследовании инициации Эрудитов, и мне достался тест моделирования, поэтому я многое знаю о том, как его создают. Очень трудно для человека получить два результата — программа это запрещает. Но три… я даже не уверен, что это возможно.