Кэтрин Фишер - Сапфик

Двери в дом были распахнуты. Вниз по лестнице сбежал слуга в побитом молью сером костюме вместо изящной ливреи.

Потеснив названого брата, в окно выглянул и Кейро.

— Что происходит? Мы по-прежнему в Тюрьме? Инкарцерон опять устроил зачистку?

В горле у Финна пересохло. Ответить он не мог.

Словно бы развеивались некие чары. Райское Поместье Клодии рушилось. Дом превращался в неряшливую развалину, золотисто-жёлтые стены тускнели. Обваливались птичники и конюшни, даже лабиринт выглядел теперь как голые, сырые заросли колючей ежевики.

— Без Тюрьмы здесь не обошлось, — пробормотал Джаред.

Финн обернулся. Куда делось убранство комнаты? Прежде изысканные бархатные драпировки свисали грязными лоскутами, некогда сиявший белизной потолок был изрезан многочисленными трещинами.

Джаред склонился над колченогим столом, выискивая что-то под слоем пыли.

Огонь погас, на портретах и бюстах виднелись заплатки и следы небрежной починки. И, что хуже всего, за исчезнувшими голограммами обнажились во всей своей уродливости сотни кабелей и проводов.

— Вот тебе и Эра! — Финн схватился за красную занавеску, и она расползлась под его пальцами.

— Так оно и было всё это время. — Джаред выпрямился, держа в руке Перчатку. — Мы обманывали сами себя.

— Но как…

— Ушла энергия. Полностью. — Сапиент спокойно огляделся. — Вот оно, настоящее Королевство, Финн. Страна, которую ты получил в наследство.

— То есть ты утверждаешь, что тут всё — фальшивка? — Кейро пнул вазу — та распалась на черепки. — Что-то вроде тухлых риксовых фокусов? И ты знал? Всё это время?

— Мы знали.

— Вы что, чокнутые?!

— Возможно, — ответил Джаред. — Реальность невыносима, а Эра защищала нас от этого уродливого зрелища. И знаешь, в общем-то, забыть об этом было не так уж сложно. Если ты постоянно видишь мир таким, он становится для тебя настоящим.

— Эх, лучше бы я оставался Внутри! — с отвращением откликнулся Кейро. И вдруг застыл, осознав правду. — Это всё устроила Тюрьма!

— Ну, конечно. — Финн потёр ушибленное плечо. — Как ещё…

— Сэр! — В комнату влетел запыхавшийся стражник. — Сэр, королева!

Финн оттолкнул его с дороги и выскочил в коридор, Кейро — за ним. Задержавшись на мгновение, чтобы спрятать в карман Перчатку, Джаред тоже поспешил из комнаты. Он поднимался мимо изгрызенных мышами стеновых панелей по лестнице, теперь продуваемой всеми ветрами — пластигласа в окнах больше не было; перешагивал через прогнившие ступеньки и думал о том, что происходит сейчас в его башне. Ведь научное оборудование, которое у него там хранится, настоящее.

Или нет?

Он остановился, положив ладонь на шаткие перила. Как знать? Доверять больше нельзя ничему. Даже тому, что прежде казалось незыблемым и само собой разумеющимся.

И всё же начавшийся распад не произвёл на Джареда столь опустошительного впечатления, как на Финна и его своевольного братца. Возможно, потому, что собственную болезнь сапиент всегда ощущал как крохотный изъян в безупречной красоте Королевства, как трещину, которую невозможно заделать или замаскировать.

А теперь всё вокруг такое же больное, как и он сам.

Он поймал в непосеребрённом зеркале отражение своего лица и улыбнулся. Клодия хотела сбросить узы Протокола . Возможно, Тюрьма сделала это за неё.

Но улыбка исчезла, когда Джаред поднялся на крепостную стену.

Поместье обратилось в пустошь. Вместо пышных лугов и густых лесов — кривые кусты и голые ветви деревьев на фоне серого зимнего неба.

Мир постарел в считанные мгновения.

Взгляды всех стоявших на крепостной стене были прикованы к вражескому лагерю. Яркие палатки вяло обвисли на кривых подпорках; недоумённо ржали лошади; покрытые ржавчиной доспехи воинов осыпались в прах; мушкеты превратились в бесполезную рухлядь, мечи стали настолько хрупкими, что ломались в руках.

— Вот вам и пушки! — хриплым от радости голосом воскликнул Финн. — Они ни за что не осмелятся стрелять из пушек — сами же и взорвутся. Они не могут нам навредить.

— Братишка, да этой развалюхе не нужны никакие пушки, — заметил Кейро. — Она сама рухнет от хорошего пинка.

Протрубил рожок. Из палатки королевы вышла прячущаяся под вуалью женщина. Её вёл под руку юноша, который не мог быть никем иным как Самозванцем. Они пересекли лагерь, оставаясь почти незамеченными среди всеобщей паники.

— Она что, решила сдаться? — пробормотал Финн.

— Приведи сюда Каспара, — велел Кейро стражнику.