Михаил Ивонин - Мир противоположностей

Нужно ли нам держать эту шаткость или лучше начинать перестраивать фундамент, пока всё не разрушилось от дуновения малейшего ветерка, не оставило человечество без малейшего сколь-нибудь действенного плана?».

Ивана потрясли эти слова, потому что они в иной форме передавали суть его недавних размышлений, въевшихся в голову. Некая связь, которую ощущал Иван к этому блогеру, с каждым разом всё больше усиливалась, но Иван не решался наладить с ним контакт. По многим причинам, но главная – как раз боязнь ослабить связь, которая гарантировала свою прочность, в том числе незнанием человека за пределами его рассуждений.

Хотя что может быть важнее рассуждений, думал Иван, и понимал, что, возможно, ничего, однако многие моменты по совокупности могут свести к минимуму умственные способности.

---

Несмотря на саморазвитие, выбранное Иваном в качестве основной ценности, природа не оставлял шансов. Первая любовь, вторая, третья…

Где-то на пятнадцатой Иван начал ставить под сомнение своё определение слова "любовь". Но понять разницу между любовью и влюблённостью он не мог. Создавалось впечатление, что всю жизнь он проведёт в мире влюблённостей, исчезающих вскоре после проявления взаимности.

Иван размышлял: у всех ли возникает чувство влюблённости настолько часто, что, кажется, каждая из его знакомых представительниц противоположного пола удостоилась быть объектом симпатий?

На 14 лет пришёлся пик влюблённостей, когда Иван разрывался между поэтичностью своих чувств и суровой действительностью, в которой предмет его симпатии находился в зоне недосягаемости. До неё можно было дотянуться рукой, но даже это было непозволительно. Настолько большой была стена, возведённая им самим. Как следствие, эта стена была видна всем. Не наоборот. Иван не позволил себе быть счастливым, придумывая всё новые причины того, почему стена стоит незыблемо, а он и его возлюбленная находятся по разные стороны стены.

Проблема любви подростков в том, что до определённого возраста и опыта любовь рассматривается в идеалистической плоскости. А фильмы и книги о любви только проталкивают любовь в вакууме. Для опытных пользователей любовью подобное кинематографичное или литературное искусство являет собой сказку. В это хочется верить и, возможно, многое из приписываемого существует. Но не всё вместе и не всегда. Существуют оттенки. И они не менее прекрасны, чем то, что мы видим в фильмах и читаем в книгах.

Но иногда нет силы терпеть, хочется совершать безумные поступки. Если есть хоть немного уверенности, поступки совершаются. Уверенность растёт. При наличии предпосылок к удачному исходу уверенность вырывается в стратосферу, а при положительном исходе уверенность заполняет собой всё место во Вселенной.

В такие моменты Ивану хотелось, чтобы все вокруг были тоже счастливы. Мысли его блуждали в поисках некоего эликсира, способного помочь всем.

«Видим волну избитых временем и порядком надоевших предположений о том, что нечто в людях должно измениться, чтобы человечество могло выйти на новый уровень своего развития. Только мало кто хоть что-то предлагает. Не должны пускать на самотек такие важные вещи. Многие люди прекрасно понимают к чему должны привести изменения, потому что довольно легко логически дойти до этого.

Нам необходимо общество, построенное на высокой нравственности. И это вполне возможно даже без каких-либо катаклизмов. Одна лишь кардинальная реформа образования, подкреплённая заинтересованностью власти. Но за всю известную человечеству историю, мало какой власти было интересно иметь народ, состоящий из личностей. Говоря о тех представителей власти, которые хотели говорить со своим народом на равных, следует сказать, что, если им не преграждали все дороги в своих попытках равенства, то их просто лишали жизни.

Говорить о том, нужны ли в новом обществе правила, очень трудно на данном этапе, но можно с уверенностью говорить о том, что первое время они будут нужны. Хоть и в меньшем количестве, тем не менее определяющие социальное взаимодействие, хотя известный эксперимент с отменой правил дорожного движения и разметок, который я упоминал ранее, вселяет надежду. Наверное, мы сможем избавиться от гласных правил, как только мы перестанем чувствовать страх, а первый шаг к этому – начать испытывать полную ответственность за свою жизнь, за свои поступки. Негласные же правила, возможно, будут существовать всегда, но они будут выходить из нравственности. То есть сама нравственность будет определять все рамки поведения и социального взаимодействия в общем. […]».