Михаил Кувиков - Я мир стихами нарисую

Ночь черноглазая тихо шагает
В городе белых ночей на Неве.
Словно девица цветущего мая,
Лёгкой походкой встречает рассвет.

Звёзды далёкие молча мигают,
Ветры негромкие песни поют.
Млечным путём под луною шагая,
Ночь прикрывает невинность свою.

Кто-то вздыхает несмело с букетом,
Глядя на стрелки тягучих часов.
Вспомнит о ночи, воспетой поэтом —
Снова прождать он полночи готов.

Ночь черноглазая дышит цветами,
Веткой сирени даря благодать.
Шаль из созвездий повесит над нами.
Рад, что могу в эту ночь помечтать.

Длинные локоны смольного цвета
Вьются в просторе, где звёздная даль.
Ходит по улицам девушка эта,
Ищет того, кто её ожидал.

Среди цветов в саду благоуханном
На клумбе роза нежная росла.
Царица с небывало тонким станом
Свежа была, прекрасна и мила.

Скрывать в листве свои шипы умела
От грубых рук, которым нет числа.
От хулиганов защититься смело,
Решительно она всегда могла.

Чаруя, аромат вливала в лето,
До края наполняя дней бокал.
Душой была и музой для поэта,
Что на коленях ей стихи читал.

Цветочный запах таял на рассвете
И сквозь прозрачность лёгких лепестков
Дурманил, на восходе солнца встретив
Того, кто розу полюбить готов.

Но время шло, упало в осень лето,
Тепло вручая клиньям журавлей.…
Роса блеснула, как слеза, при этом
В увядших лепестках последних дней…

Я мир стихами нарисую,
Где слёзы не текут рекой.
Там воду люди пьют живую,
И смерти нет, а есть покой.

Где старость, там никто не знает,
Нет меж влюблёнными разлук.
Болезней страшных не бывает,
И жёны горьких слёз не льют.

О вдовах слышали из баек,
О том, что прежний мир жесток.
Нет драк, соседи не облают,
Правитель знает свой шесток.

Ложь погибает непременно,
И денег не имеет власть.
И люди любят без измены,
И эту правду не украсть.

Я мир стихами нарисую,
Как кистью-словом по холсту.
И в рифме счастье пронесу я,
Ты из него создай мечту.

Я ей букет ромашек подарил,
Когда весна вовсю дышала маем.
Шмели плясали вкруг цветов кадриль,
Надежда сердце радостью сжимала.

Её надменный взгляд меня сдавил.
О землю модной туфелькой пиная,
Она букет мой скромный что есть сил
К ногам швырнула. Дорогая… Злая…

Но как же так, как можно быть такой
Жестокой и немыслимо красивой,
Но злиться из-за всяких пустяков?

Пинала не цветы своей ногой
И туфелькой, что было женской силы —
Она топтала там мою любовь!..

Исповедуй, батюшка, скорей
В свете тусклом в храме, при свечах.
Со стыдом покаюсь, чуть шепча
О греховной юности своей.

Заблудившись, встал на полпути,
Как в тумане жизнь моя была.
Выгорел я весь теперь дотла —
От судьбы, похоже, не уйти.

Нахлебался с горечью воды —
Жизнь ошибок тягостных полна.
Видно, в том была моя вина —
Знать не мог, что будет впереди.

Сокрушён судьбой мой пьедестал,
С ним разбиты все мои мечты.
И теперь сады мои пусты,
Что в душе цвели, когда мечтал.

Почитай молитвы, иерей,
За меня среди святых икон.
Может, снова буду я рождён?..
Исповедуй, батюшка, скорей!

Как часто в нас горят желанья,
Что воплотить мы в жизнь хотим.
Судьбу мы просим с замираньем,
Чтоб шанс послала хоть один.

Она возможность нам открыла
За деньги счастья прикупить.
Ведь мир не кажется унылым,
Коль кошелёк всегда набит.

Никак нельзя нам благость спутать
С деньгами, что её дают.
И есть одна мораль как будто —
Как радость выстроить свою,

В руках держа купюры с пользой,
Не споря с совестью своей.
Нельзя перед богатством ползать
В угоду призрачных страстей.

Но если в сердце вдруг запали
Банкноты красотой своей,
Они превыше жизни стали
Своей, тем более друзей,