Сергей Трищенко: Каменный век деревянных людей

Он повернулся к Вишу:

– Ты хоть раз видел схватку ящерицы с гусеницей?

Виш покачал головой.

– Незабываемое зрелище! Хорошо надрессированная ящерица способна справиться с гусеницей сама.

– Плохо то, что неразумные твари стараются сразу заглотать гусеницу, считая своей добычей, – заметил Гач. – И приходится порой выдирать гусеницу из пасти, чтобы восстановить боеспособность ящерицы.

– Или давать животным рвотное, – добавил Вин. – Но это плохо сказывается на их состоянии. К тому же, если ящерице дать рвотное слишком рано, гусеница начнёт шевелиться, а иногда может и ожить. И причинить вред кому-либо.

– Я служил в рвотной команде, – кивнул Гач. – На этот случай рвотные команды вооружают короткими пиками, для добивания гусениц.

– Я был в дальнем гарнизоне, – заметил Подс, – Там применяются боевые лягушки.

– Лягушки – это поинтереснее ящериц! – подхватил Чер.

Все разговоры протекали под аккомпанемент работы: рытьё коптильных ям, сбор сухой насекомой мелочи для костра, неустанно выбрасываемой морем день за днём и накапливающейся длинными грядами у кромки прибоя. Останки водных растений бережно сносились в другую кучу, чтобы трудолюбивые крестьяне отвезли их и захоронили на своих кормильных полях: следовало чтить водных Неподвижных Собратьев.

Солдаты умело разделали гусениц тут же, на берегу. А какой смысл тащить их в столовую? На пиках куски мяса поджариваются точно так же, как и на стандартных армейских вертелах. А если какая каменная пика и лопнет от жаркого пламени, всегда можно изготовить новую: в окрестностях деревни находились значительные выходы слоистых сланцев. Для стрел они не годились, а для пик и мечей, обработанные соответствующим образом, подходили в самый раз.

Этим деревня и славилась, этим, собственно, и жила. Вряд ли поставили бы в ней гарнизон, не будь она поставщиком материала для имперского строительства и вооружения. Единственно, чего не имелось в каменоломнях – иглистых минералов, по поводу чего постоянно сокрушался начальник вооружения.

Солдаты живо разобрались по гусеницам.

Группа Виша была самая малочисленная, не более десяти бойцов, но, тем не менее, отхватила самую большую гусеницу. Отхватила по праву: и Виш, и Карт, и Люц и Пом – убили по одной гусенице, а Чер – даже две. Остальные воины проявили себя не столь удачливо, они нападали на гусеницу вдвоём-втроём. Это немного повышало безопасность в бою, зато оказывалось не очень выгодным у пиршественного костра.

Гусеница оказалась той самой, какую Чер уложил одним ударом, поэтому распоряжался у костра он:

– Шкуру снимайте аккуратнее. Пойдёт потом на палатку. Или ещё куда-нибудь.

Виш и Люц острыми осколками кремня рассекли кожу у основания твёрдого наголовника гусеницы и принялись заворачивать наружу.

Обнажив достаточно широкую полосу, они поднялись и уступили право отрезать голову Черу, Пому и Карту, как старослужащим.

Впрочем, Виш с удовольствием убрался подальше от блестящих хитиновых жвал. Да, гусеница мёртвая, но находиться рядом с ними не очень приятно. Потом, может быть, когда из них сделать кинжал…

А Чер, будто специально, когда отрезали голову, поднял её на вытянутых ветверуках и прокричал:

– Смотрите! Вот какого зверя я убил!

Виш глянул на раскрытые жвала гусеницы и содрогнулся: попасть в эти ужасные захваты… И Черу бы не поздоровилось, схватись он с гусеницей лоб в лоб. Тем-то люрас и отличается от животного, что всегда пользуется разумом. Потому-то чаще и выходит победителем из схватки.

– Наше сражение напоминает мне войну каннибалов, – вдруг произнёс Чер, опустив голову гусеницы на песок и пнув её ногой.

– Почему? – удивился Виш.

– Гусеницы поедают нас, а мы питаемся гусеницами, – очень просто пояснил Чер, вытирая ладони.

– Хочешь испортить мне аппетит? – нахмурился Люц. – Не выйдет! Я вижу гусеницу, и я ем гусеницу!

– Но каннибалы поедают себе подобных, – возразил и Пом. – Каннибалами могут быть только лягушки и ящерицы, и то не все.

– Какая разница! – махнул ветверукой Чер. – Предположим, сегодня ты съешь гусеницу, которая вчера съела меня. Не означает ли это, что ты съел меня?

– Не означает! – Люц помотал головой. – Я не могу напрямую усвоить твои клетки, в них слишком много целлюлозы и лигнина. Но я могу легко усвоить нежное мясо гусеницы… – и он облизнулся.

– Которая усвоила меня! – подхватил Чер.

– Удивительная у тебя способность портить аппетит! – поморщился Люц. – Кому ты нужен, корявый! Тебя не всякая гусеница есть отважится.