Валерий Михайлов - Мастера Книги

Наша квартира была на третьем этаже. Одна комнатенка, кухня меньше, чем у меня туалет, совместный санузел для лилипутов, балкон. В комнате советский диван вместо кровати. На стенах дешевенькие обои, а на полу пожилой ковер, перед которым всю его долгую жизнь хозяева и гости квартиры благоговейно снимали не только уличную обувь, но и домашние тапочки. И никаких намеков на сплит-систему или кондиционер. А телефонный аппарат был вообще допотопный, один из тех, где, чтобы позвонить, надо было вращать диск. Трубка, когда я ее снял, ответила молчанием – телефон был отключен.

А вот мир вокруг нас молчать не хотел. Где-то за стенкой вопил младенец, где-то пел перфоратор, а соседи сверху топали, как слоны. Конечно, обитатели многоквартирных домов давно уже не обращают на эти звуки внимания, как живущие возле железных дорог и аэропортов – на страшный рев железных монстров, но для нас, привыкших к раю комфортабельного жилья, это было невыносимо.

– Ну и дыра, – оценила наше временное пристанище Алина, едва переступив порог.

– Радуйся, что это не какой-нибудь уголок пролетария, где канализация давно уже шурует прямо в подвал; лифты и подъезды используются в качестве туалетов; мусор вываливается прямо из окон и никогда не убирается; а по ночам во дворе выясняют отношения или устраивают брачные игры с матом и визжанием пьяные уебки. Здесь же, похоже, перед нашим приездом сделали генеральную уборку. Так что, добро пожаловать.

Пока я читал свою речь, мы обошли квартиру, надругавшись над хозяйским ковром тем, что не стали разуваться, несмотря на то, что в прихожей нас ждали совершенно новые тапочки. Кроме тапочек нас ждал забитый до отказа продуктами холодильник, новая одежда и белье, зубные щетки, мыла, бритвы… а для Алины кто-то из благодетелей догадался купить удобные босоножки на низком каблуке, так как ее парадные туфли на высочайших шпильках были плохой обувкой для беглеца.

Есть нам совсем не хотелось, зато горячий душ и чистая постель даже на казематном диване были в самый раз.

Говорят, опасность возбуждает. Нас же с Алиной она только вымотала. Нас угнетала необходимость бежать, угнетало неизвестное будущее, угнетало абсолютное незнание дальнейших планов судьбы на наш счет. Наверно так чувствовали себя в эпоху краха СССР советские люди, узнав, что то светлое будущее, к которому их вели и обещали и дальше неуклонно вести советские вожди, накрылось медным тазом, и вместо него впереди маячила лишь неопределенность с транспарантом: «Добро пожаловать в неизвестность». Так что, оказавшись в постели, мы лишь хотели спокойно лежать, прижавшись друг к другу и крепко друг друга обняв, и не говоря ни слова.

– И что теперь? – нарушила молчание Алина.

– Не знаю, – ответил я, – побудем какое-то время здесь, а потом нам сообщат.

– И мы опять куда-то помчим?

– Наверно. Если они не найдут выход.

– А если они его не найдут?

– Тогда остаток нашей жизни пройдет, как у звезд эстрады, но только без поклонников и шика.

Исчерпав эту тему, мы вновь замолчали. Я даже начал засыпать, но во дворе заголосила сработавшей сигнализацией машина.

– Блин, и как тут только люди живут! – раздраженно выдала Алина, у которой вопли машины тоже не ассоциировались с трелью соловья.

– Они к этому привыкли и не замечают или считают, что так и должно быть. Нас все это бесит не из-за самого шума, как такового, а из-за того, что мы думаем, что в нашей жизни ничего этого не должно быть, и страдаем от несоответствия реальности нашему ожиданию. Однажды я умудрился заснуть под работающий за стеной перфоратор. Я просто принял его, как факт, смирился с его существованием, и совершенно спокойно заснул. Так что постарайся просто принять все, как оно есть.

– Смирение, как путь к счастью?

– Именно. Если что-то нельзя изменить, с этим лучше смириться. По крайней мере до тех пор, пока не появится возможность хоть что-то в жизни изменить.

– Знаешь, я тут только что поняла… то, что снами сейчас происходит и есть жизнь, только в сжатом ее состоянии.

– В смысле? – не понял я.

– А ты сам подумай: разве не являются наша уверенность в завтрашнем дне, стабильность, наши планы на будущее лишь успокоительной пилюлей, тогда как на деле мы только и делаем, что ждем в очередном временном пристанище, которое мы лишь в силу непонимания происходящего считаем своим постоянным домом, очередного звонка судьбы, после которого, хотим мы того или нет, нам придется вскакивать с постели и быстро рвать когти в следующий пункт назначения.