Роберт Хайнлайн - Двойная звезда

– Меня зовут…

– ШКИПЕР!

– Оставь, Джок. Меня зовут Дэк Бродбент, а это – Жак Дюбуа. Вон как он смотрит на меня. Мы оба путешественники, пилоты экстракласса, любые корабли, любые ускорения.

Я поклонился.

– Лоренцо Смиф, – честно сказал я, – жонглер и художник – член «Клуба ягнят». - Про себя же отметил, что давно пора платить в клуб членские взносы.

– Вот и отлично, Джок, попробуй для разнообразия поулыбаться. Лоренцо, так вы согласны держать наше дело в тайне?

– Безусловно. Мы же приличные люди.

– Независимо от того, беретесь за работу или нет?

– Независимо от того, приходим мы к соглашению или нет. Я честный человек, и если меня не будут пытать, то ваши сведения в полной безопасности.

– Я прекрасно знаю, какое воздействие на мозг оказывает неодексокаин, Лоренцо. Никто не требует от вас невозможного.

– Дэк, – вмешался торопливо Дюбуа. – Это неправильно. Нам следует по крайней мере…

– Заткнись, Джок. До гипноза дело еще не дошло. Лоренцо, мы хотим, чтобы вы сыграли роль одного человека. Причем сделать это необходимо так, чтобы ни одна живая душа – понимаете, НИ ОДНА – не догадалась, что это подмена. Согласны вы на такую работу?

Я нахмурился.

– Сначала вам следовало бы спросить, не могу ли я, а хочу ли я делать это. А в чем, собственно, дело?

– К подробностям мы перейдем позже. Грубо говоря, это обычная роль известного политического деятеля. Отличие состоит в том, что необходимо быть настолько похожим, чтобы ввести в заблуждение людей, хорошо знающих его, и не выдавать себя даже при личной беседе. Это не просто прием парада с трибуны или награждение медалями девушек-скаутов. – Он пристально взглянул на меня. – Нужно быть настоящим артистом, чтобы так перевоплотиться.

– Нет, – быстро сказал я.

– Но почему? Ведь вы даже не знаете, что от вас потребуется. Если вас мучает совесть, то уверяю, что ваши действия не причинят вреда тому человеку, которого вам предстоит сыграть. – И вообще чьим-либо законным интересам. Это действительно необходимо сделать.

– Нет.

– Но почему, ради бога, почему? Вы даже не представляете, сколько мы вам заплатим.

– Деньги роли не играют, – твердо сказал я. – Я актер, а не двойник.

– Не понимаю. Множество актеров с удовольствием заколачивают деньгу, публично появляясь вместо знаменитостей.

– Таких людей я считаю проститутками, а не коллегами. Позвольте, я объясню вам свою точку зрения. Разве можно уважать человека, который пишет книги за другого? Можно ли уважать художника, который позволяет кому-то подписывать свою картину – ЗА ДЕНЬГИ? Но, возможно, вы чужды мира искусств, сэр, поэтому я попробую пояснить это на другом примере, более понятном вам. Смогли бы вы за ДЕНЬГИ взяться управлять кораблем, в то время как кто-то другой будет ходить в вашей форме и, совершенно не владея искусством управления кораблём, публично называться пилотом. Ну как?

– Смотря сколько за это заплатят, – фыркнул Дюбуа.

Бродбент грозно взглянул на него.

– Кажется, я начинаю понимать.

– Для художника, сэр, самое важное - это слава и признание. Деньги же - просто презренный металл, с помощью которого он может спокойно творить.

– Хм-м-м… Хорошо, следовательно, просто за деньги вы этого делать не хотите. Может быть вас заинтересует что-нибудь другое? А если бы вы знали, что это необходимо и что никто иной не смог бы проделать все это лучше, чем вы?

– Допускаю такую возможность, хотя и не представляю подобных обстоятельств.

– А вам ни к чему их представлять; мы сами вам все объясним.

Дюбуа вскочил с дивана.

– Но, Дэк, послушай, нельзя же…

– Отстань, Джок! он должен знать.

– Он все узнает, но не сейчас... и не здесь. А ты не имеешь никакого права рассказывать ему сейчас, подвергая тем самым опасности других. Ведь ты ничего не знаешь о нём.

– Я иду на сознательный риск, – Бродбент снова повернулся ко мне.

Дюбуа схватил его за плечи и снова развернул к себе лицом.

– Сознательный риск, черт бы тебя побрал, да?! Я давно тебя знаю – но на этот раз, прежде чем ты откроешь рот… в общем после этого один из нас точно не сможет ничего рассказать.

Бродбент был удивлен. Он холодно улыбнулся Дюбуа.

– Джон, сынок, ты кажется считаешь себя достаточно взрослым, чтобы справиться со мной?

Дюбуа уступать, по-видимому, не собирался.

Бродбент был выше его на целую голову и тяжелее килограммов на двадцать. Я поймал себя на том, что Дюбуа сейчас мне симпатичен. Меня всегда очень трогали беззаветная отвага котенка, природная храбрость боевого петуха, решимость маленького человека сражаться до последнего, но не быть сломленным… А так как я был уверен, что Бродбент не собирается убивать партнёра, то следовало ожидать, что его коллега попросту окажется сейчас в роли боксерской груши.