Игорь Поляков - Доктор Ахтин

Я иду в центр этого участка. Там, — я вижу это издалека, — яма. Когда подхожу ближе, вижу, что это широкий колодец. Края его неровные, местами осыпавшиеся, чуть ниже мелкий кустарник свисает в бездну, ухватившись за землю корнями.

Если вдруг мне захочется, я не смогу перепрыгнуть это отверстие в земле.

Колодец зияет своей чернотой. Заглянув в него, я ничего не вижу, но сразу понимаю, что теперь у меня есть выбор.

Если я не могу найти Богиню в Тростниковых Полях, значит, еще рано я сюда пришел. Здесь для меня нет места.

Я улыбаюсь.

Я падаю в бездну.

Абсолютно безмолвной тенью во мрак неизвестности.

Без сожаления оставив Тростниковые Поля.

Мое тело, которое я наполовину не чувствую, переворачивают на бок. Там, где ноги, ничего нет, хотя понимаю, что должно быть, — я только что долго шел и смотрел вниз на свои ноги перед каждым шагом.

Прежде чем открыть глаза, я слушаю.

Шорох сминаемой ткани и еле слышный голос, напевающий о миллионе алых роз.

Мое тело снова переворачивают на другой бок, и вот теперь я еще отчетливее понимаю, что абсолютно не чувствую свою нижнюю часть. Туловище и руки при мне, а все что ниже — отсутствует.

Снова шорох ткани под ту же мелодию, — и тело возвращается на спину.

Я пытаюсь вспомнить, что же было до моего длинного пути в Тростниковых Полях. Мысли в голове, смешавшись, как льдины в ледоход, нагромождаются друг на друга, перебирая полезную и бесполезную информацию в памяти. В хаосе моего сознания шорох тростниковых листьев и запах окровавленной земли мешается со звенящим звуком удара и глазами Богини, которая смотрит на меня мудрыми глазами вечности. Я сознаю, что вечный вечерний полумрак уступил место яркому солнцу, от которого я не могу спрятаться, — даже сквозь закрытые глаза светило обжигает глаза.

Вычленив в памяти последнее событие в моей жизни, я открываю глаза. Совсем чуть-чуть, только, чтобы увидеть окружающий мир, и не видеть ненавистное солнце.

На потолке лампа дневного света.

Женщина. В синем костюме.

Я вижу лицо — ухмылка на губах, мерзость в глазах, которые смотрят на мое тело.

Переместив взгляд, я вижу руку в перчатке. Рука держит мой член. Я понимаю, что сейчас член похож на чужеродный вырост из организма. Я его не чувствую, словно это образование не из моего организма.

Я хочу сказать, но только хрипящий звук из горла и сильная боль, словно оно обожжено кипятком.

Женщина тоже слышит звук и поворачивает лицо в сторону моего лица.

Наши взгляды встречаются.

Я вижу, как резко бледнеет лицо. Она отпрыгивает от меня и быстро выбегает из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.

И только теперь я смотрю по сторонам. Повернуть голову страшно, — я не уверен, что смогу это сделать. Если вдруг окажется, что я вообще не могу двигаться — только глазами — то будет очень грустно. Я думаю о том, что, может, я зря оставил Тростниковые Поля, может, надо было еще поискать Богиню, может, я был недостаточно терпелив.

Белые стены. Белоснежный потолок. Боковым зрением я вижу справа от себя какой-то предмет, и любопытство преодолевает страх. Чуть повернув голову, я смотрю на тумбочку — её коричневая поверхность пуста.

Я лежу на кровати в почти пустой комнате.

Моё тело полностью обнажено.

Я вижу свои ноги, но и только — я совсем не чувствую их. Как бы я не пытался пошевелить пальцами ног, ничего не происходит.

Тем не менее, когда слышу приближающиеся быстрые шаги, и дверь открывается, я улыбаюсь.

Мужчина в белом халате. За его спиной женщина в синем костюме. Спокойное, я бы даже сказал, равнодушное лицо у доктора, стоящего надо мной. Он смотрит на меня и говорит с некоторым удивлением в голосе:

— Смотри-ка, ты, очухался!

Он светит мне в глаз маленьким фонариком, и я инстинктивно зажмуриваюсь, пытаясь спрятаться от пронзающего мозг луча. Но он разводит рукой моё веко и проникает лучом в глаз.

— Слышишь меня? — спрашивает доктор, убрав фонарик. — Если не можешь сказать, моргни.

Сосредоточившись, я хрипло произношу слово:

— Да.

— Молодец, — кивает доктор удовлетворенно. Затем, переместив взгляд вниз, говорит, обращаясь к женщине:

— Почему он не зафиксирован?

— Так я же его перестилала, а он вдруг глаза открыл, я и побежала за вами, — отвечает женщина виновато.

Я чувствую, как мою правую руку привязывают жестким ремнем к кровати.

— Внимательнее надо быть с ним, Марина Васильевна, — вздохнув, говорит доктор. — Хоть он и кажется обездвиженным, но, тем не менее. Кстати, надо провести некоторые диагностические исследования.