Макс Корбин - Гринвуд

Зверя положили на кровать Лиама. Рядом уже давно лежали приготовленные инструменты, зелья, бинты и виски. Лиама Финли отправил наблюдать за врагом, а сам, ловко орудуя ножницами из хирургического набора, снимал мешавшие лохматые пряди и заливал раны зельем с очень резким, но приятным запахом. Разрезы сразу же переставали светиться и начинали затягиваться, а вот обвисшую половину хвоста пришлось ампутировать.

— Будет жить, — заключил Финли, вытирая вспотевший лоб. — Отдохнет, и в путь.

— А почему не сейчас?

— Зверь еще слишком слаб, да и барьер наших преследователей немного задержит. Что они там?

— Я посмотрел, главарь похож на того, которого я убил… или не убил в академии. И еще он кричал что-то. Прапорщика какого-то звал.

— Веселого прапорщика?

— Да, именно.

— Ну ни фига себе!

— Что такое?

— Моя кличка в армии. — Финли подошел к двери и крикнул: — Прапорщик слушает, а кто спрашивает?

— Сердцеед-неудачник.

— Не верю, Стюарт слишком крут для вас.

— Ну, судя по его памяти, прогнал четверых только одним усилием воли. Действительно, крепкий человек был.

— Был?

— Проиграл мне, хотя, скорее всего, после этого и отправился в рай.

— А тело, значит, тебе оставил? Не похоже на него.

— Он же не был Месячным братом, как ты. Откуда ему знать, как мне помешать. Кроме того, слишком устал. Его почти полтора года насильно кормили мясом магов и опаивали эликсирами. Люди от такого быстро устают. Хотя он и пытался помешать тем, кто открыл мне дорогу. Однажды даже перетер кандалами запястье до крови, после этого их заменили шелком. А чтобы не есть мясо, сломал половину зубов — один о другой.

— Что ж, ты прав, Энтони заслужил рая.

— Теперь я Энтони Стюарт. Нравится это имя. Хоть и человеческое, но достойное уважения.

— В Бримии его все равно будут помнить как хорошего человека.

— В Бримии? Вот что сталось с твоей Бримией! Теперь аристократов здесь сжигают, а бесы — национальный символ.

— Есть и другая Бримия.

— Ты о последнем оплоте монархии? Ему недолго осталось.

— О мавританских государствах забыл? Ночная империя тоже монархия.

— Ты серьезно считаешь, что они помогут Новой Бримии? Да белые короли тысячелетиями разоряли их земли. А с вампирами вы никогда не ладили.

— Тем не менее мавры не отказались ни от магии, ни от монархии.

— Что-то нас совсем занесло.

— И правда, чего хотел?

— Парнишка твой… Он же сын капитана и шлюхи Буна? Не мог отделаться от чувства, что лицо знакомое, тебя увидел — вспомнил.

Лиам насторожился и взглянул на отца. Тот и бровью не повел, просто ответил уверенным голосом:

— Его мать была выдающейся женщиной.

— Многие так и считали, — ехидно хихикнул за частоколом демон. — А почему ты взял его фамилию, вы же с капитаном никогда в друзьях не ходили?

— Месячный брат не имеет фамилии. Я остался здесь, мне нужно было прикрытие, поэтому и решил взять фамилию самых уважаемых и самоотверженных людей, которых знал. Моя дань Кейдену и Хейли Гринвудам.

— Эй, баронет, ты, наверное, ужасно горд своими родителями?

— Баронет?

— Ты, ты, — подтвердил Финли. — Наследный титул твоей семьи.

— Да, горжусь!

— Так, может, поддержишь честь титула? Давай устроим дуэль, только ты и я. Что скажешь?

— У нас вроде как уже была одна, я тебе рожу свинцом нафаршировал.

— Не очень-то она была честной.

— И кто в этом виноват?

— Ладно, ладно. Давай устроим честную. Обещаю не жульничать.

— Поцелуй меня в зад.

— Не по-благородному как-то.

— Тебе подойдет.

— Хватит, — перебил Финли. — Никто не поверит тебе, демон. Придется дом штурмом брать.

— Что делаем? — спросил Фрэнк.

Демон поиграл желваками и выдавил:

— Будем штурмовать, разнесем частокол в щепки.

— Нужен порох. У меня только на запал хватит.

— Или гремучее зелье. Загони лошадь, но добудь порох как можно быстрее. Опасно оставлять их там надолго. У прапорщика голова хорошо варит, еще придумает чего, костей не соберем.

— Хочешь повеселиться? — спросил Финли.

— Хочу ответов. — Лиам вздохнул. — Достало выцеживать информацию по крупинке. Рассказывай все.

— Ну, одно другому не мешает. Пошли, поможешь мне передвинуть бочки с порохом! — Всего бочек было три, и, чтобы не оставлять ничего врагу, две из них перетащили в самые просторные комнаты, а одну оставили в мастерской. — С твоим отцом я познакомился в восточных колониях. Тот еще был сорвиголова. Нет, перед боем никогда не пил, да и солдат в строгости держал, они, конечно, мародерствовали, но никогда не насиловали. Ты не морщься. Война — всегда зверство. Она одновременно обнажает в людях и лучшее, и худшее. Я там был по этой же причине. Где зверство, там и бесы. А иногда отдельно взятый раджа устраивал кровавый ритуал, чтобы призвать дэва на наши головы. Демона. По сути, я не служил, но по бумагам был приписан к роте легкой пехоты тридцать третьего Глостерского полка. Командовал ею твой отец.