Ольга Онойко - «ХроноРоза»

— Честно? Только вторую половину.

— Почему?

— Когда он рассказывал об Основателях, я смотрел на памятник. А он говорил. И ещё думал, открыто, чтобы я слышал. Но я не очень хорошо запомнил.

— О! — сказала Листья. — Может, дело в этом? Если ты разрешишь, я влезу к тебе в голову и актуализирую память.

Бык осёкся и озадаченно заморгал. Он не предполагал, что Листья это умеет, и что так вообще можно поступить.

— Если не разрешишь, не буду! — предупредила Листья. — Да я и не смогу. Илунна тебя в такую броню заковала! Люди Веретена её только снаружи пощупали, даже Илэвен не попытался тебя взломать.

— Ого, — сказал Бык. — Ну… Я тебе доверяю. Как мне эту броню снять?

— Не думай о ней, — посоветовала Листья и двумя пальцами дотронулась до его виска. — Расслабься. Думай обо мне. Думай, что мне доверяешь…

Бык глубоко вздохнул.

Он закрыл глаза и представил себе ночь, старого Оллера с его седыми лохмами, яркие звёзды, тихий плеск морских волн. Представил смеющуюся Ангу и зелёную Вирену. Сертификат, который он так и не потратил. Лучи прожекторов и скалу, встающую из пучин. Он видел бесстрастную Рара Астру и беспечную Рара Авис, Ллеулиса, Эрмундо… Делнора. Лицо Основателя, правильное и резкое, исполненное властности и высокомерия. Бык решил тогда, что Делнор похож на А-Керренталя…

Бык ошибся.

— Я ошибся, — сказал он, открыв глаза.

— Я ничего не вижу.

— На А-Керренталя он тоже был похож, — сказал Бык. — Но ещё он напомнил мне кого-то другого. Только кого?.. Листья, Основатели могли постареть?

— Они могли всё, что угодно. Изменить облик — проще простого.

Бык вздохнул.

Бессмысленно запоминать внешность и искать по особым приметам, если человек может в любой момент отрастить рога и копыта. Или превратиться в морскую змею. В чайку. В мегалодона… Бессмысленно подсчитывать минуты и сопоставлять время, если человек может находиться разом в десятке мест. Но ещё есть чутьё. Обмануть чутьё тоже не слишком сложно, но куда сложней, чем наивный взгляд. Бык покачал головой. Ах, какой он дурак! Пялился на картинки и вспоминал другие картинки, а надо-то было принюхиваться и запоминать отпечаток. Один из людей Веретена сказал, что снял отпечатки — верно, с того места, где появилась собака-гибель. Можно ли сейчас снять отпечаток с того кабака, где показался вербовщик?

— Вряд ли, — Листья разочарованно прищёлкнула языком. — Там было слишком много народу. Всё давно затёрлось.

Бык тихо зарычал.

Выходит, осталась только его память… На кого, на кого был похож Делнор-Основатель? Как бы он выглядел, этот мрачный красавец, после того, как сбежал от воительницы из Высокого Начальства? После тысячелетних странствий, после того, как решил выглядеть стариком? «Перепроверь!» — сказал старый Оллер…

Оллер.

Он был похож на Оллера.

Бык открыл рот.

Нет, не может быть. Такой, как Делнор, не стал бы бродить по набережной в одних штанах, не стал бы шутить и прикидываться полоумным. Или стал бы? Случается, что мудрые старики кажутся немного не в себе. И если Делнор не хотел, чтобы его узнали, — а он не хотел, — он бы принял именно такой облик… Кто мог скопировать собаку-гибель, творение Начальства? Какой пират был настолько знающим и могучим? Основатель. Призвать собственную собаку, а потом прогнать её, сделав вид, что стычка была нелёгкой, — подобную хитрость мог разгадать даже Бык. Что ещё? Вербовщик и человекочасы. Десять тысяч часов золотого стандарта — кажется, немыслимая сумма, но это же всего десять часов стандарта простого. Кто настолько искусен, чтобы его работа стоила простого стандарта?

Основатель.

Много лет Основатель провёл на острове, который сам создал. Много лет он наблюдал за тем, как островом правят другие. И наконец что-то здесь перестало ему нравиться. Он решил вернуть себе власть. Но на Тортуге всё решают союзы. Даже сильнейший из сильных не может спорить с союзом. Основатель, как бы его ни чтили, тоже пират. И он стал действовать как пират… Быка осенило: вот откуда взялось сравнение с А-Керренталем! Тот, родовитейший из Древних, уважаемый всеми, в свой час тоже начал действовать как пират.

Бык передёрнул плечами.

— Нужно найти Оллера, — сказал он.

— Ох, — сказала Листья, — попробуй.

— А что?

— Это не так просто. Оллер показывается только тем, кому хочет. Я всё удивляюсь, что он решил явиться тебе.

«А я не удивляюсь, — подумал Бык. — Я — лишь средство. Он собирался выйти на капитана Аладору — и вышел». Но этого Бык Листье не сказал. Он не хотел открывать ей свои подозрения. Он мог и ошибаться. Сначала Бык хотел во всём разобраться сам.