Алексей Абвов - Посланник богини

Владелец постоялого двора для наёмников в захолустном селении Зуй дальних предгорий Сар Тон поутру привычно обходил своё большое хозяйство. До начала следующего сезона новых клиентов не ожидалось. С уходом последнего торгового каравана жизнь здесь почти замирала. Разве только регулярно захаживали в его таверну спесивые важные дикари, чтобы после хвалиться друг перед другом, сколько они пробовали изысканных блюд настоящих людей. Заказывали сразу много всего, куда больше, чем могли съесть, оставляя после себя кучи надкусанных и испорченных объедков. Сан Тон горцев за людей давно уже не считал. Немного умнее ящеров, да и только. Но именно дикари обеспечивали ему внесезонный доход, обычно расплачиваясь "грязными" монетами, которые получали в торговле от жадных купцов из Береговой Республики. Он сбывал эти же монеты другим дикарям, покупая у них хорошее мясо, дары лесов, а также выращенные овощи и дефицитные ягоды силы. В принципе, грязные монеты можно было всегда обменять у тех же республиканцев по грабительскому курсу. Из-за их подлой политики республиканцев все местные искренне ненавидели, даже те, кто вёл с ними хоть какие-то дела. Только в обмен за что-то реально ценное товар у них был добрым. К примеру, за привезённых из Империи красивых рабов и рабынь с родословной они предлагали качественные изделия из хорошей стали. За натуральные самоцветы давали замечательные цветные ткани и "сладкое зелье радости". Особенно падки на него были важные дикари. Да и дальше на имперской окраине желающих приобщиться хватало, несмотря на действующие там запреты. Всё же это зелье вызывало сильное привыкание и быстро отравляло жизнь тех, кто его регулярно употребляет. Обо всех недостатках зелья республиканцы прекрасно знали, но только наращивали его предложение тут, у них самих, говорят, за его употребление сразу же убивают без лишних разговоров. Мерзкие двуличные твари! Но ему с их торговли прямая выгода. В сезон постоялый двор забивается полностью и ещё приходится отдельно договариваться с ближайшими соседями, чтобы те разместили у себя тягловых ящеров и сдали ему свободные комнаты. Лёгкого прибытка хватает всем. Неожиданно раздался громкий стук в закрытую дверь таверны. Кого-то принесло с утра пораньше. Всех помощников он уже распустил по домам до весны, осталась лишь его любимая наложница, но привлекать её к обслуживанию грязных посетителей – только портить красоту. Тихо выругавшись себе под нос, он направился открывать дверь.

Ещё раз он тихо выругался, увидев нежданного гостя. Мелкий чёрный дикарь со сломанным носом. Нашел, уродец, время. Но боле внимательный осмотр его внешности заставил чуток призадуматься. Простая на первый взгляд неприметная одежда из крайне редкой ткани защитного цвета. Он и сам видел её только один раз. Хоть и сидит всё на нём немного мешковато, но пошито явно в размер. Кто только мог позволить столь знатную роскошь для растущего подростка? И одежда-то явно новая, а не ношенная по очереди тремя старшими братьями до него. На спине внушительный по размеру тяжелый заплечный мешок незнакомой конструкции. Выглядит удобным и продуманным. На поясе длинный кинжал в ножнах и хорошая бронзовая палица старой работы. Два старых метательных дротика в удобной перевязи через плечо. Таким оружием хвастаются самые ловкие охотники дикарей, среди рядовых наёмников многие им позавидуют, предпочтя что-то более дешевое с наконечником из плохого металла. Ящерам как-то всё равно, чем в них тыкают. На ногах парня удобные сапоги с каблуком, какие носят наездники беговых ящеров. А потому лучше скрыть своё раздражение и принять посетителя с должным уважением. Это может принести выгоду.

– Вам приготовить утреннюю еду? – Обратился Сар Тон к внимательно рассматривавшему его парню на языке местных горцев.

– Благодарю, я сыт, – ответил он на "Общем", причём без типичного для обученных дикарей сильного акцента.

– Как я могу к вам обращаться? – Спросил трактирщик, пытаясь скрыть лёгкое изумление.

– Можете назвать меня Рок, я откликнусь, – ровным голосом ответил парень, а глаза Сар Тона непроизвольно полезли на лоб.

Он слишком хорошо понимал, что реально означает это имя, и кто может так назваться, без страха крепко огрести за покушение на чужое достоинство. Но вождём вряд ли мог стать подросток. Старший сын вождя, возможно, но кто тогда его отец? Он ведь прекрасно знает всех вождей ближайших горских племён и даже тех, кто лишь изредка приходят сюда торговать. От местных парень всё же чем-то отличается. И держится как-то иначе.