Александр Меньшов - Пройти лабиринт

— А ты стал еще… Словно пират Долговязый Джо.

Андрей пожал руку брату и тот уловил в ней все ту же силу.

«Внешность обманчива», — напомнил он себе, намекая на кажущуюся беззащитность Андрея. И тут же добродушно рассмеялся.

— Ты чего не позвонил, что вернулся? — спросил Андрей, приглашая брата присесть на диван. — Я бы тебе машину организовал.

— Да ладно! — Михаил отмахнулся и сел на диван. — Как ты? Говорят, уже стал главным врачом?

— Стал, — согласился не без гордости брат. — А ты? Все бродяжничаешь?

— А то! — Михаил усмехнулся про себя: «Знал бы ты!» Но в слух добавил: — Бродяжничаю.

— Мы тоже в прошлом году ездили в Голландию, — сообщил Андрей.

— В Нидерланды… Представляю себе… Это достижение.

Потом Маша пригласила их на ужин.

Брат как-то странно смотрел на Михаила, и тот поёжился под его взглядом.

«Мастер, что не говори! Вот бы кого в моё войско, — подумалось Михаилу. — А здорово звучит: архистратиг Михаил! И никакие силы ада его не одолеют».

— Как сейчас блюдут клятву Гиппократа? — решил он завести разговор.

Это был тот давнишний спор о том, что важнее, вернее — правильнее: спасти жизнь, или спасти душу. Андрей тогда резко отреагировал на замечание о том, что тело это ерунда.

— А вот душа…

Закончить Михаил не успел. Андрей резко ответил, что только болтуны и «иная сволочь» (это было дословно) трындит о спасении души, а сами реально ничегошеньки не предпринимают.

— Видел я этих «пастырей», спасающих «заблудших овец», — голос Андрея был похож на щелканье бича. — Только языком молоть и горазды. А у самих золота на руках больше чем в государственном хранилище.

— А ваши, так называемые, врачи, — в тон резко отвечал Михаил: — нет денег у пациента — нет и лечения. И клятва Гиппократа это полная чушь…

— Блюдут, — с металлическим оттенком в голосе ответил Андрей.

— И почем сейчас болезни? — решил испытать его терпение Михаил.

— Чего ты хочешь? Есть что-то — так скажи.

«По-прежнему горяч, хотя и сдержан», — подумалось Михаилу.

По окончанию ужина, Андрей пригласил его на веранду. Вытянув из шкафчика начатую бутылку «Арарата», он разлил коньяк по рюмкам и одну из них протянул Михаилу.

На столике лежала открытая книга. Это был Чехов «Палата N6».

Как-то было удивительно, что брат подобное читает.

«Хотя, чего тут удивительного?» — спрашивал себя Михаил. Это он сам отвык от чтения нормальной литературы.

— Где ты пропадал? — спросил он.

— Да так…

Михаила так и тянула все рассказать, но он боялся одного: быть непонятым.

Он слегка склонился, пытаясь разобрать строчки. На удивление. Первое, что ему бросилось в глаза, было: «Около книги всегда стоит графинчик с водкой и лежит соленый огурец или моченое яблоко прямо на сукне, без тарелки. Через каждые полчаса он, не отрывая глаз от книги, наливает себе рюмку водки и выливает, потом, не глядя, нащупывает огурец и откусывает кусочек».

Михаил удивился. Описание так подходило к Андрею.

— Ну, — настаивал брат.

Михаил уловил начинающийся приступ мигрени и залпом выпил коньяк.

— Давай поговорим, — предложил он.

— Давай, — Андрей сделал небольшой глоточек из своей рюмки.

«Как начать? — Михаил судорожно соображал. Почему-то он никак не мог выстроить свою речь. — С чего начать?»

— Я, кажется, видел бездну.

Андрей никак не отреагировал.

— И, кажется, я разбудил Волка, — тихо проговорил Михаил. — Фенрира.

Андрей сделал еще один небольшой глоток. Но вдруг чуть вздрогнул:

— Кого? — тихо переспросил он.

Андрей почти не слушал. Для Михаила было главное, чтобы его понял, но брат, то ли не хотел этого делать, то ли по какой иной причине вдруг сказал:

— Что за чушь!

Михаила словно молотком стукнули по голове. Секунду-другую он открывал рот, пытаясь что-то сказать.

«Как там, у индусов? — вспомнилось ему. — Незнание — вот корень всякого страдания и боли. Только через правильное познание реальности достигается освобождение».

«А я уверен, что на правильном пути?» — спросило второе «я».

«Ты сомневаешься, — Михаил выпил очередную порцию коньяка. — Мало видел? Мало узнал?»

«Видеть! — он хмыкнул. — А что я видел? Что я узнал?»