— Друзья, — сказал я. — Командующий эскадрой приказал готовиться к продолжению экспедиции в ядро. Поврежденный звездолет мы взять с собой не можем. Обычная аннигиляция его способна вызвать новый взрыв ярости у неведомых врагов. Олег хочет просто взорвать его. У меня явилась другая мысль. Не подвергнуть ли «Овен» тлеющей аннигиляции? В окрестностях Земли этот метод применяется часто, когда побаиваются мгновенным уничтожением нарушить равновесие небесных тел.
Голос все понял еще до того, как я кончил.
— И ты надеешься, что против медленной аннигиляции рамиры не восстанут? Хочешь поэкспериментировать с самими Жестокими богами?
— Хочу поставить им осмысленный вопрос и получить осмысленный ответ. Иного метода разговора с ними, кроме экспериментов, у нас нет. Ты сможешь произвести такую аннигиляцию, Голос, на достаточном отдалении от «Овна»?
— Расстояние мне не помеха.
Олег приказал «Козерогу» и «Змееносцу» удалиться от обреченного «Овна» на границу оптической видимости, два оставшиеся грузовика были отведены еще дальше. Олег внешне оставался спокойным, но я знал, что он нервничает. Если бы противники снова генерировали луч, отдалившиеся звездолеты остались бы в целости и погиб бы один «Овен», и без того назначенный на уничтожение. Но не захотят ли они в раздражении от новой акции сразу покончить с нами? «Слишком человеческое», — твердил я себе, отводя назойливые мысли о раздражении, о гневе рамиров, но никак не мог отрешиться от беспокойства. Чтобы не смущать Олега своим волнением, я отправился к Голосу. В командирском зале распоряжался Осима. Осима имел сегодня свое любимое конкретное задание — кружить в отдалении от «Овна» и панически удирать от малейшей опасности — и деловито держал корабль на заданном курсе и в тревожной готовности к паническому бегству.
В рубке ходили по дорожке вдоль кольцевой стены Граций, Орлан и Ромеро. Голос порадовал нас, что эксперимент идет хорошо. «Овен» медленно вытлевает, превращаясь в пустое пространство. Противодействия большого нет.
— Как тебя понимать, Голос? Большое противодействие — это новый удар по эскадре. Мы и сами видим, что еще не уничтожены.
— Я ощущаю стеснение, Эли. Мои команды исполнительным механизмам замедленны. Разница в микросекундах, но я ее чувствую.
Ромеро с опаской заметил, что, возможно, появились таинственные силы, которые недавно блокировали МУМ. Пассивно ждать опасности я просто не мог. Мы ставили слишком важный эксперимент.
— Голос, — сказал я. — Замедли аннигиляцию, потом усиль, но постепенно. И проверь, как меняются тормозные силы.
Тормозные силы пропадали, когда аннигиляция затухала, нарастали, когда она усиливалась. В какой-то момент Голос пожаловался, что если еще убыстрить процесс, механизмы перестанут подчиняться.
— Ты опасаешься взрыва? Или что будешь заблокирован?
— Я не МУМ, меня не заблокировать! Но исполнительные механизмы откажут в исполнении. — Он по-человечески пошутил: — Не провернуть рычага.
Я возвратился в командирский зал. На больших звездных экранах «Овен» еще горел — сияющая, крохотная горошина. Она была видна так ясно, как еще ничего мы не видели в скоплении Гибнущих миров: нас и погибающего «Овна» разделял уже не пылевой туман, а чистое пространство — в него постепенно превращался бывший наш звездолет.
В соседнем свободном кресле Ольга тихо оплакивала корабль. Не думаю, чтобы когда-нибудь в прошлой жизни она плакала. У всех у нас разошлись нервы в эти дни. Я положил руку на ее голову и сказал:
— Ольга, радуйся! Гибель твоего звездолета открывает путь к спасению целой звездной цивилизации.
Она не умела обижаться на меня, но сейчас обиделась:
— Если это шутка, Эли, то вряд ли ко времени.
— Это правда. Мы все-таки аннигилируем планету, из-за которой погибло две трети нашей эскадры!
Олег и Осима уже знали о моем плане, Ольге я рассказал его. Уничтожение звездолета с высветлением клочка пространства не встретило сопротивления. Не потому ли, что противники не допускают лишь быстрой аннигиляции, а против медленного процесса не возражают? Действия «Тарана» пресекли, с «Тельцом» жестоко расправились. А «Овен» истлел свободным простором — помех не было, кары тоже. Лишь когда Голос убыстрял процесс, он ощущал нарастающее сопротивление. Рамирам поставлен четкий вопрос, они дали четкий ответ: никаких взрывов пространства. Чем-то им мешают быстро протекающие процессы.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу