Игорь Денисенко - Бомж

Мы вернулись домой. Снимая рубашку, я обратил внимание, что из трех царапин на запястье левой руке, что мне остались после игр с кошатиной, две почти затянулись, а одна нездорово воспалилась, возникло внутри уплотнение, словно гной накопился.. Ладно, вечером алой приложу и всё пройдет, подумал я.

***

Во вторник утром еле заставил себя встать. Слабость. Перенервничал. Да ещё не мог уснуть. Камера Сонька, как засунул назад в сумку, так и лежала. Что делать? Удалить не смотря? Отформатировать на ней жесткий диск не заглядывая? – вариант самый простой и очевидный. Но не факт, что сегодня ночью опять ничего не прилетит….И что с этим делать? Что там за Медуза Горгона? Окна на всякий случай зашторил. То, что прилетит, я не хочу видеть даже мельком. Был порыв рассказать всё сыну, поделится. Но как тогда я буду выглядеть в его глазах? Это же получается по моей вине, чуть не случилось страшное с его матерью. Да и страшно рассказывать…Вдруг он тоже захочет посмотреть, что сняла камера? А если не поверит? Подумает, что у меня на нервной почве крыша съехала? Не спалось мне…Забылся я сном тяжело и плотно. Если кто и прилетал, не слышал. Встал только разбитый, словно как в студенчестве ночью вагоны разгружал. Отдернул шторину, выглянул в окно. Угу…Ни скорой, ни ментов не наблюдаю. Наверное просто совпадение, три смерти за двое суток.

- С добрым утром милый! – прозвучал Светкин голосок из кухни. Какой же все-таки замечательный у неё голосок, всегда молодой, звонкий как ласковый колокольчик.

- С добрым утром! Как ты себя чувствуешь? – спросил я, заходя на кухню и целуя жену в щеку. Она у меня птичка ранняя, уже разумеется помылась, закрутилась, позавтракала и сидит наводит боевую раскраску перед работой.

- А ты как себя чувствуешь? – спросила Света.

- Чувствую в себе силы еще поспать минут 600.

- А что это у тебя?

-Где?

- На руке, вон пятно красное..

- Да кошатина царапнула, - отмахнулся я, - Заживет.

- Да у тебя похоже нарыв, давай алой приложим…

- Ага…

И я пошел умываться. А когда вышел из ванной, на руку тут же был прилеплен кусочек алоэ с кусочком лейкопластыря.

***

На работе было полно новостей. Наши ряды поредели. Сашка отпросился, бабушка у него умерла, у Татьяны тетка, а Коля заболел. Планы не выполнялись, а значит, я как мушкетер должен был отдуваться один за всех. Глаз от стола не поднимал до вечера. Вечером вышел с работы припозднившись, уже в седьмом часу, и застал толпу народа у входа..

- Что случилось?

- Автобуса нет

- В смысле? – спросил я недоумевая. Служебный автобус, развозящий сотрудников по домам после работы, и собирающий утром, это вам не левое такси, которое может опоздать на полчаса.

- Сами ничего не понимаем. Уехал час назад заправится и пропал…

- Телефон не берет…

- Мало ли, что..

Мне автобус был до одного места, я привык ходить на работу пешком. Но выйдя на улицу Циолковского, я присвистнул. На месте водителя автобуса, я бы тоже тут потерялся. Пробка. Грандиозная пробка до самого горизонта. Злые пыльные машины порыкивают, сигналят. Где-то уже дымит закипевший радиатор. Водители что-то орут. Кто-то пытался объехать по тротуару, и застрял, сев брюхом на бордюр. Где-то происшествие…вдалеке безнадежно орут полицейские сирены, понимая, что дорогу им все равно никто не даст.

А мне что? Я пешеход, у меня пробок не бывает. Через двадцать минут буду дома.

Но к сожалению ощибся…Силы кончились. И не бодрой походкой пошел я домой, а словно бурлак на Волге, из известной картины Репина. Руки ниже колена, морда красная, только что язык на плечо не положил. Пот странный, холодный. Хотя жара и духота вечером стояла небывалая. И добрался до квартиры через тридцать пять минут. Поел. Неумолимо потянуло на сон.

Вышел на балкон покурить. Смотрю во двор. Во дворе относительно тихо и спокойно. Молодые мамаши с детьми у песочницы. Гопники потихоньку тусуются на теплотрассе, из за кустов их не видно, но слышны жизнерадостыне вопли переходящие в конский ржач. То ли травки к борматухе добавили, то ли просто над кем-то прикалываются. А тут невдалеке от песочницы лежит все тот же черный большой водолаз с совершенно добрым выражением лица. Не иначе, кто-то из дворовых местных водолаза завел. Только одно странно, хозяина собаки не видно. Видно только, что шерсть черная блестящая с несколькими репейниками, да вида не очень мытого. Запущенный пес. Один из малышей, тот что постарше, лет восьми-девяти уселся на собакена верхом , запустил ему руку под ошейник, и давай там крутить. То ли ошейник пытался снять, то ли ещё чего. И пес добродушно терпел, а потом вдруг встал, поднимая ездока, и встряхнулся. Пацан слетел с водолаза, как блоха со слона. А мальчишка с ревом поднялся, схватился за руку, и побежал, чтобы через несколько секунд скрыться в первом подъезде десятого дома.