Дмитрий Коробкин - Мастер третьего ранга

— Сама ты, — вспылила колдунья, но продолжать не стала.

Она взяла кусок вяленого мяса и дала мурлыке. Голодный малыш набросился на него и стал жадно заглатывать, даже не жуя. Так один за другим он слопал несколько кусочков, потом печеную картофелину, запил все водой из ладошки и довольный прыгнул колдунье в подол.

— Видишь, кушает, а главное пьет воду, — гладила она мурлыкающего и трущегося о ладонь котенка, — значит, здоровенький. А глазик мы залечим.

— Опомнись. Сейчас вернется Иван, и зашвырнет его куда подальше, — проговорила Настя и сунула котенку кусочек мяса. — Ишь ты поросенок! — воскликнула она, когда тот отказался есть из ее рук.

— Да наелся он просто.

— Что тут у вас? — осведомился тихо возникший Юра. — О! Нашелся, — улыбнулся он, рассмотрев котенка. — Девчонки, там еще хорек, кажется, был, с выводком. Хорька нужно найти обязательно. Сейчас придет Ваня, и пойдем спасать. Собирайтесь, готовьте факелы. Глядишь, за ночь отыщем, — скрывая улыбку, поддевал он.

— Кого ты там искать собрался? — спросил выходящий из мрака наставник.

За ним вышел и Гром. Пес остановился, завидев котенка, и вытянул шею.

Рыжик весь вспушился, выгнул спинку и зашипел. Вера прикрыла котенка рукой.

— Гром, — позвал Иван, выключая электрический фонарик. — Не обижай маленьких, — погрозил он пальцем. — Девочки, сразу пресеку нытье. С собой мы его не возьмем. Оставим еды, воды, и все.

Пес обошел костер, и приблизился к Вере.

Котенок стал шипеть сильней, и выпустил когти, от чего ойкнула колдунья.

— Вань, убери пса, пожалуйста, — испуганно попросила она.

Гром повернул голову на один бок, присмотрелся, скульнул, повернул на другой, принюхался и гавкнул.

Котенок рванул в темноту.

Гром, тут же прыгнул за ним, едва не свалив испугавшуюся колдунью, и походя, чуть не сшиб ругающуюся Настю.

Из темноты раздавалось мяуканье, шипение и надрывный лай.

Иван, ругаясь, включил фонарь и бросился за ним. Вслед побежали Юра и колдуньи.

Пес загнал котенка в угол, настойчиво лаял, и грозно наступал.

Иван не успел добежать до пса как раздался визг.

— Не надо — не надо! — кричал детский голосок. — Дяденька спаси! Забери собаку!

— Что за черт, — опешил Иван. — Гром, фу!

Но пес сам отступил от угла. В тусклом свете полу — разряженного фонарика, удивленным взорам открылась маленькая, голая девочка. Она в страхе забилась в угол и закрывалась маленькими ручонками, зажмурив единственный глаз.

Юра присмотрелся и остолбенел. Рыжая, малышка. Прямо как та из видения. Только эти страшные шрамы…

— Ваня, — не веря глазам дернул подмастерье наставника за куртку. — Это она. Из видения. Но как?

Раскрыв истинную сущность котенка, пес решил, что его дело сделано и отправился к костру.

— Ты кто? — спросил обалдевший мастер.

— Кошка, — всхлипывая, ответила девочка. — Не обижайте меня, пожалуйста, — стала плакать она. — Я хотела кушать. Я только хотела кушать и все. Я давно не ела. Не обижайте меня, я сейчас уйду. Можно я уйду?

Вера бросилась к девочке. Иван попытался ее остановить, но она его просто оттолкнула.

— Куда ты глупенькая, — присела перед малышкой колдунья. — Идем, с нами. Мы тебя не обидим. Покушаешь еще. Еще кушать хочешь?

— Хочу, — дрожа ответила она. — А собака?

— Он тебя больше не тронет. Он хороший.

— Я боюсь.

— Не бойся, — протянула она руки.

Девочка нерешительно подошла к ней, а после бросилась ей в объятья и стала плакать. Она плакала так горько, что у мастера сжалось сердце, а парень вовсе отвернулся, крепко зажмурив глаза.

Когда они вернулись к костру, пса не было. Но Иван за него не беспокоился. Он мог постоять за себя, а если что, залает, и он будет знать, куда идти со стволом наперевес.

Юра грохотал в доме, занимаясь поиском подходящей одежки для ребенка. Но ребенка ли? Как же чуткая Полынь ее не распознала? Да и если девочка не то, что кажется, лесавка ее выведет на чистую воду.

Девушки провели девочку к костру, подкинули дров, и стали ее кормить.

— Сразу много не давайте, — окликнул их Иван. — Воды ей побольше. Не то плохо станет.

Он подошел к лесавке. Полынь, свернувшись калачиком, спала у самого огня.

— Полынь, — позвал он.

Лесавка что-то простонала и лишь сильней сжалась.

— Эй, полынь, — легонько качнул он ее за плечо.

Камзол был влажным от пота.

Он развернул ее. Девушка была покрыта испариной. У лесавки был жар, она стонала и что-то бормотала. Полынь была в бреду.