Георгий Старков - Ночь

Но, достигнув опушки, я всё же на мгновение остановилась и посмотрела назад. Краны отсюда были уже не видны, они слились с небом; за ними раскинулось много кварталов, тёмных и нежилых. Когда-то они были полны людей. Но сейчас город спал нездоровым сном, насланным ему извне. Крыши тоскливо ревели под ветром — этот звук достигал моих ушей даже на таком расстоянии.

«Я вернусь», — пообещала я то ли себе, то ли городу, и пошла вглубь леса, крепко схватившись за лямки рюкзака.

В каждой уважающей себя сказке есть отрывок, где герою или героине приходится преодолевать зловещий дремучий лес, наполненный недружелюбными тварями. С моей любовью к сказкам я знала это точно. Приходилось тешить себя тем, что обычно исход этих путешествий был благополучным, и он или она в конце концов выбирались из леса.

Я шла быстро, продолжая напевать, и старалась не обращать внимания на то, что меня окружало. В этом мне помогала темнота — если игнорировать неровную дорогу, можно было представить, что я по-прежнему в городе. Плотная масса деревьев глушила порывы ветра, так что холодно не было. Но шапочку я надела — не хотела слышать шум ветра, покачивающего острые верхушки. Единственными предателями могли оказаться мои собственные мысли, которых вечно заносило туда, куда не нужно. Я силилась отключить способность соображать, забивая голову всякой чепухой. Когда запас песен, которых я знала, начал подходить к концу (конечно, их было много больше, но, как назло, ни одна не всплывала в мозгу), я вспомнила о школьных днях и занялась составлением досье на своих бывших одноклассников — начиная от своей лучшей подружки Ирен и кончая заикой Лео, который все десять лет просидел на задней парте.

Но полностью погрузиться в себя было невозможно. Я чувствовала всем телом, как ряд деревьев вокруг становится гуще и подступает к дороге. То и дело далеко-далеко трещали ломающиеся ветки; обычно это приводило к тому, что я теряла нить мыслей. Ветки не могли ломаться сами собой, не так ли?.. Про лесных зверей я как-то не подумала, когда становилась в путь. С другой стороны, хищников в наших краях вроде бы не водилось. Вроде бы. Я никогда не питала интерес к фауне родной местности.

Маяк исправно мелькал, иногда исчезая за стволами, иногда появляясь. Что меня ободряло, так это то, что грунтовая дорога пока тянулась аккурат по направлению к нему. Я не представляла, что предприму, если дорога вдруг решит повернуть.

Через час дорога стала настолько плохой, что мне приходилось следить за каждым шагом, чтобы не оступиться. По краям грунт осыпался, тут и там торчали огромные булыжники. Резкие ухабы были отдельной проблемой, они доставили мне немало неприятностей: я наступала ногой прямо на яму и, потеряв равновесие, падала на колени. Теперь я поняла, что идея с машиной была изначально обречена. По такому месту не то что легковой автомобиль, даже танк с трудом проехал бы. Вообще-то, это было странно — я была уверена, что дорога не должна находиться в столь плачевном состоянии…

Лямки рюкзака тяжелели с каждой сотней футов. Когда стрелки часов показали третий час путешествия (всё-таки перед уходом я осмелилась войти в рабочую комнату отца и забрать один из наручных часов, которые лежали на столе), я почувствовала, что нуждаюсь в отдыхе.

«Только чуть-чуть», — сказала я себе, снимая рюкзак и усаживаясь на него. Упёршись локтями в колени и обхватив щёки ладонями, я стала смотреть на ровный конус из лампы фонаря.

Лес шумел. Сидя здесь, я слышала это отчётливо. Шум был неровный, и неудивительно: ведь он сливался из шёпота тысяч деревьев. Мне показалось странным, что гул пульсировал, как морской прилив, иногда стихая, иногда усиливаясь. Во время прежних походов в лес я этого не замечала. Шум гипнотизировал, отключая систему тревоги разума, приглашая в сон. Я мотнула головой, чтобы не поддаться влиянию. Спать ещё рано. Сегодня я должна идти хотя бы семь-восемь часов…

Опять этот треск. Я подняла голову. Звук раздался где-то в лесу, но я его слышала ясно: сначала громкий хруст, потом, спустя пару секунд — мягкий шлепок, когда сломанный сук долетел до земли. Может, это и не животные. Может, в лесу всегда так — ветки отламываются под своим весом. Хоть бы так.

Отсчитав пятнадцать минут по часам, я нехотя встала. Пора идти — сокращать путь, пока свежи силы. На следующем привале можно будет перекусить, а пока я голода не чувствовала, так как до отказа набила живот перед тем, как выйти из дома. Я отправилась дальше, на ходу разминая ноги. Скоро я увидела дорожный знак на обочине, предписывающий водителям грузовиков держать между собой дистанцию в двадцать футов, а легковым автомобилям — в пятнадцать. До этого меня навещала мысль, что дорога может вести не в другой город, а в какую-нибудь зону лесозаготовок, где и прервётся. Теперь я уверилась, что это не так, раз здесь ездили легковые машины.