Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

– Ну да… по идее, должны.

– Поэтому давай немного подождём, узнаем побольше, а потом – решим.

В очереди пришлось простоять примерно полчаса. За это время она приросла вдвое и в народе даже загуляла идея составлять списки или ходить в сортир по расписанию. Кто-то из пожилых женщин вообще высказал мысль, чтобы мужчины справляли нужду на улице, но молодым сидельцам подвала идея показалась возмутительно бесчеловечной. О том, что нынешний уровень не несёт серьёзной опасности, кажется, никто не знал, либо люди не хотели верить.

Туалет представлял собой такое же помещение, как и прочие, лишь завешенное на входе старым ковром. На наскоро сколоченном деревянном подиуме возвышался унитаз, его слив уходил в промывочный раструб канализационного лежака, на бачке чернела свежая надпись битумной краской: «Не опираться!». Запах здесь стоял такой, что организм сам стремился поскорее избавиться от продуктов жизнедеятельности, дабы покинуть это смрадное помещение. Запах, кстати, уже начал проникать в коридор.

Рахматуллин, поймал себя на том, что старается вдыхать реже, и подумал: «Что-же будет, когда вода останется только для питья?»

Возвратившись в комнату, Ильяс и Артём узнали от Ольги Степановны, что совещание у коменданта закончилось, медики получили антирадиационные препараты, по количеству людей на их попечении. Ещё женщина сказала, что несколько человек сейчас привезут и подключат генератор, чтобы осветить подвал. Люди беспокоились о продуктах, хранящихся в их холодильниках, говорили о повышенном радиационном фоне, о том, что кто-то сильно поранился в темноте.

Ильяс слушал эти разговоры несколько минут, глядя в полумрак, потом закрыл глаза. «Где они сейчас? – подумал он о семье. – Так же где-то сидят: в духоте, в темноте, в тесноте? Надеются на меня. Жалеют, что меня нет рядом». Затем он вспомнил о Дамире, как тот упал, а потом охранники его затаскивали в банк. Они не оставили его лежать на улице, значит, он жив? Это произошло в трёхстах метрах отсюда всего лишь час назад. Родной «форд» мчится в сторону Казани…

Усталость одолевала Ильяса, хотелось спать, потому что всю ночь он был в дороге, и только чувство голода, которое теперь проявилось особенно остро, слабо отталкивало напирающую сонливость. Однако спустя пару минут он задремал – усталость сильнее голода. Туловище подалось вперёд, голова свесилась… он бессознательно попытался сохранить равновесие – и встрепенулся.

– Спать хочешь, да? – спросила его Ольга Степановна, которую он, кажется, толкнул ненароком.

– Да так…

– Здесь не поспишь нормально. Сидя-то, как спать? Хотя бы на что-то опереться спиной, – продолжала говорить соседка.

– Илюха, разоспимся сейчас, потом будем как варёные, – сказал Артём. – Может, пойдём к старшому, узнаем что-нибудь? Да и жрать хочется.

– Пошли, – согласился Ильяс и встал.

– А я вас угощу, – Ольга Степановна вытянула откуда-то снизу жёлто-бурую бокастую сумку, положила на колени и стала доставать из неё продукты. – Вы молодые, вам есть надо. У меня колбаска имеется, сыр, хлеб белый, помидорки. Ну?

Мужчины отказались. Хотя отказывались, глотая слюну. Они направились к коменданту.

А у того было не протолкнуться. Часть народа стояла перед входом, заглядывая в помещение и перешёптываясь, другие – сгрудились внутри. Подойдя, Ильяс и Артём поинтересовались, в связи с чем собрание? Оказалось: комендант дома получает в этот момент новости по рации. И новости были крайне тревожные.

Вторая атака по Новосибирску и его окрестностям была значительно сильнее первой; средства противоракетной обороны сумели уничтожить две трети опасных объектов, но всё равно ущерб был нанесён ужасающий. В общей сложности сработало более тридцати ядерных боеголовок. Большая их часть предназначалась для уничтожения 39-ой дивизии РВСН и они были взорваны к северу от города, в позиционном районе. Военные сообщали, что всего в этой атаке было до сотни боевых, имитационных и помехогенерирующих блоков.

Эти новости люди шёпотом передавали из глубины помещения тем, кто стоял за их спинами. «Толмачёво взорвали. Аэропорт. Наземный ядерный взрыв. Ветер несёт облако на город, вышли из строя подстанция „Западная“ и подстанция „Текстильная“. Там горят трансформаторы. Это наши понижающие подстанции, поэтому у нас света нет. Электромагнитный импульс и ударная волна…»

А потом шепчущая эстафета донесла весть, от которой у Ильяса зашевелились волосы и выступил холодный пот у висков, а Артём, грубо расталкивая людей, рванулся вперёд.