Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Гости поднялись в номер, Петровна занялась уборкой в прихожей, а Михалыч пошёл запускать генератор.

Директор ещё до того, как отправиться в душ, успел поделиться тремя новостями. Две были местного значения. Первая: радиоактивное облако прошло над посёлком и воздух практически безопасен. Если и есть пепел, то он поднимался ветром с земли, с деревьев, с крыш. Вторая: в посёлок прибыла ещё одна группа военных – дивизион ПВО. Они развернули на берегу зенитно-ракетные установки и радиолокационный комплекс.

Третьей новостью было то, что Китай объявил о присоединении к антироссийской коалиции, однако отказался от немедленного ракетного удара по объектам северного соседа. Об этом сообщали западные телеканалы (у Аркадия, к которому ездил Михаил, имелось спутниковое телевидение). И вообще Китай не собирается участвовать в боевых действиях, а коалицию готов поддержать только политически. Пока невозможно было понять, кто принимает решения в этом государстве, потому что по некоторым данным многие члены политбюро погибли или пропали без вести во время ядерной атаки. Китайские телеканалы тоже, кстати, исчезли из трансляции: их заменили новости от тайваньских студий, передаваемые через западные страны.

Хозяева подали электричество – в комнате зажёгся свет. Заглитин откупорил следующую бутылку коньяка и наполнил бокалы. Михаил, разом опустошив бокал, ушёл мыться, а Сергей включил телевизор.

Экран открылся картинкой канала Би-би-си. Здесь говорили о том, что если США и Россия проведут ещё хотя бы одну атаку, сопоставимую с предыдущими по количеству выстрелянных боезапасов, то КНР вполне может стать первой по запасам ядерного оружия. Кроме того, у Китая огромная армия и гигантские людские ресурсы – всё это автоматически выдвигает его на место сверхдержавы №1.

Сергей сделал вывод: «Значит, кроме тех двух, что я видел, больше атак не было».

Потом диктор коротко сообщил, что в Тихом океане русские предприняли чувствительную атаку на Третий флот США: он приблизился к берегам России, чтобы наносить удары по целям в глубине страны. Так и сказал – «чувствительную атаку». Наверное, американцы понесли там серьёзные потери.

Следующим шло длинное сообщение об ударах по Великобритании. Перечислялись поражённые районы и, хотя упор делался на потери среди мирного населения, было очевидно: целями российских ударов были промышленные предприятия и электростанции. Назывались такие города как Йовил (предприятия вертолётостроения и лётное училище), промышленная агломерация Манчестера (авиационные, станкостроительные, химические и автомобильные предприятия), металлургические заводы Ротерема и Западного Мидленда, нефтеперерабатывающие заводы Саутгемптона и Тиссайда… Полтора десятка городов. Лазарева удивило то, что в числе поражённых атомными бомбардировками не были названы города береговой линии с портами: Плимут, Борнмут, Гринсби, Ливерпуль, Дублин. Удар по портам мог бы вывести эту страну из числа серьёзных экономических и военных игроков.

Сергей бывал в Великобритании раз десять, не считая двух поездок для участия в специальных семинарах. Ему было известно, что это островное государство, с очень мощным производством, получает сырьё в основном из-за рубежа, и экспортирует гораздо больше, чем потребляет само. Лазарев не сомневался – выводить из строя следовало бы в первую очередь порты.

Он высказал свою мысль Заглитину. Прикуривая, тот отмахнулся:

– Ну, я же тебе сказал, у нас генералы тупые. Ту-пы-е! Они видят большой город – и лупят по нему. А в порту люди не живут, они по порту и не долбят. Элементарно! Им же отрапортовать надо Главнокомандующему… этому… карлику, и панику посеять в рядах противника. Они думать не умеют. Чтобы раз и навсегда уничтожить врага у них мозгов не хватит. Им что? Ура! Вперёд! Им бы на мясокомбинате командовать… крупным рогатым скотом.

Лазарев переключил несколько каналов подряд, пытаясь найти такой, где меньше помех, но они были на всех частотах – на одних слабее, на других сильнее. Возможно, плохо настроена антенна, но скорее всего, предположил Сергей, это последствие атомных взрывов. Изменился и антураж: видеоиллюстраций и текстовых сообщений стало меньше, дикторы в основном были на монотонном студийном фоне с какой-нибудь надписью, видеоряд состоял большей частью из тех же кадров, что показывались несколько часов назад. «Наверное, военная цензура начала работать, – подумал Лазарев. – А может, сложнее стало добывать информацию».