Дмитрий Северов - Метро 2039. Приключения сумасшедшего

Правая рука провалилась в дырку подкладки, ткнулась во что-то холодное. Мать честная. Сердце буквально запрыгало от осознания собственной значимости.

Граната!

Я глянул на две прорезиненные фигуры таким уничтожающим взглядом, словно они в сотню раз уменьшились в размерах. Как я о ней позабыл? Как? И как её не нашли хвалёные президентские головорезы когда меня обыскивали?

Я перестал пятиться, будто врос в пол. Хватит бегать, всю жизнь пресмыкался как последняя собака, а теперь всё. Теперь черёд других. Я жадно сдавил пальцами смертоносный предмет, дёрнул из недр старой ветровки на свет божий.

— Стоять, гады!

Большой палец, ловко как в кино, поддел кольцо чеки. Даже сквозь стёкла противогазов я разглядел круглые от ужаса лица моих экзекуторов. Чего-чего, а этого они ни как не ожидали. Думали, вышвырнут мою скромную персону, и отправятся преспокойно жрать от пуза консервированные ананасы со склада. Нет уж. Хрен вам в задницу.

Словно в трансе, а может и нет, я в мгновении ока оказался подле перекошенной мексиканской морды. Недокуренная сигарета вывалилась из дрожащих президентских губ, упала к начищенным ботинкам Санчеса.

— Что? Не ждал?

Я схватил воротник его пиджака, с силой дёрнул.

— Всем стоять? Кто двинется…

Толпа чёрных дрогнула. Пара болванов в слоноподобных масках продолжала торчать столбом посреди технического помещения, на что-то надеясь. Это в кино, меня бы уже давно размазали по стенке, предварительно пристрелив с гранатомета.

Тот, что справа непременно всадил бы в пузо незадачливого университетского преподавателя безразмерную обойму, левый за долю секунды подготовил мой рот к зубной имплантации.

— На что ты надеешься? — коверкая слова пролепетал сконфуженный Санчес. — Ты же не станешь сам себя…

Что меня поразило, я не колебался даже мгновения. Только сильней стиснул заветный козырь, рявкнул повелительно толстяку в ухо.

— А что мне собственно терять?

Фигуры в резиновом облачении попятились. Тот, что маялся слева, стянул маску, его товарищ отступил на шаг к сгрудившимся около шкафов с экипировкой телохранителям. Ничтожества. Сейчас, я бы наверно, разорвал их голыми руками.

Адреналин встряхнул дремавшую ярость, энергия брызжет из глаз. Такое ощущение, что воздух буквально наэлектризован. Пожелай, и любой здесь будет испепелён одним лишь взглядом, станет неприметной кучкой дерьма, коими по сути они и являются.

— Назад, ребята, не провоцируйте.

Сникший голос Санчеса, казался гласом из преисподней. Таким, своего президента здешние обитатели вряд ли видели. Руководитель должен источать уверенность, по-другому нельзя. Показывать слабость последнее дело.

— Слушайте, что вам говорят!

Граната у его виска нервно дрожала. Один неверный шаг и наши останки нарисуют сюрреалистическое полотно на здешних невзрачных стенах.

— И оружие, пожалуйста, бросьте! — уже почти по-дружески попросил я. — Ну! — мой рык отразившись от стен, встряхнул скученную ватагу вояк. Вначале кто-то позади, затем и другие стали швырять к нашим с президентом ногам пистолеты и ножики. Кто-то даже избавился от какой-то наикрутейшей электронной хреновины, чрезвычайно грозной на вид. Прекрасно. Всё-таки и один в поле воин. Глядя на эту идиллию, я отдавал себе отчёт, что настоящий профи не станет избавляться от всего. Что-то да припрячет. Прибережёт, а потом когда не ждёшь, неожиданно воткнёт стилет под лопатку.

— Шустрее! — подогнал я чёрное воинство. — Активнее, вашу мать, активнее!

Неужели просыпается генетическая память. Вроде с русскими и пообщался только несколько часов, а нахватался по полной. Вот, что значит корни.

Гора оружия продолжала расти, вместе с ней пропадал воинственный пыл президентского легиона. На меня смотрели обыкновенные глаза обычных людей, со своими горестями и проблемами, такие как я, граждане великой страны рухнувшей в тартар. Я понимал что, из них ни кто не готов умереть, я тоже, но блеф единственное, на что можно надеяться.

— Сделайте же, что-нибудь! — взвизгнул под рукой пухлый мексиканский рот. — Вы же давали присягу!

Что произошло дальше, представить я не мог. Ожидал чего угодно: нож в сердце, пулю из припрятанного пистолета. Но из толпы «преданных» людей первого лица самой могущественной державы, раздался лишь одинокий голос.

— Да, пошёл ты!

Надо было видеть посеревшее лицо Санчеса. Не хотел бы я оказаться на его месте.

Он думал: всегда будет на коне, дёргать за ниточки, строить козни, но кони тоже иногда лягаются. Припечатает — мало не покажется.