Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

— Ну и?

— Сожгли дом. А потом еще один. Только нет у нас тайных мест. И книг, отродясь, в деревне не было.

— Я тебе верю, — сказала Айрис.

Заночевали в чистом поле. Не в первый раз. Айрис заставила Андрея рассказать еще что-нибудь о прежней жизни. Была одна история, которую он часто вспоминал, когда выпадала свободная минутка. У прежних людей были странные увлечения, например, некоторые из них, очень любили стихи. Так назывались короткие рассказы, которые можно было с удовольствием читать вслух. И это получалось очень красиво и складно, для многих стихов подбирали мелодию, и их можно было петь хором, потому что последние слова в строчках должны были звучать похоже. Например, розы — морозы, меч — лечь, кровь — любовь. Это называется рифмами. Не все умели сочинять стихи, мастеров называли поэтами. Их было очень мало. О стихах напомнил странник Фрол, когда прочитал одно из них, посвященное астрономам.

Айрис заинтересовалась. Попросила прочитать какое-нибудь стихотворение.

— Я мало помню наизусть. Вот, разве что короткое.

— Что это значит?

— Не знаю.

— А еще помнишь?

— Да. Оно еще загадочнее. Но хорошо запоминается. Чтобы его выучить большого труда не нужно.

— Поэт чему-то обрадовался.

— Да. Но установить чему, пока не удалось.

— Есть ли стихотворения о нуль-транспортировке?

— Да. Есть. Но я его наизусть не помню, — признался Андрей. — Обещаю, как только вернемся в Монастырь, обязательно прочитаю, у меня на листках много стихов скопилось.

— Зачем они это делали?

— Они так понимали красоту. Называли это культурой. Занимались культурой специально подготовленные люди. Вроде наших образованных. Они много знали, только не про науку. Про красивые слова.

— Разве слова могут быть красивыми? — удивилась Айрис.

— Да, конечно. Я читал много стихотворений. Могу подтвердить, что у настоящих поэтов выходило красиво.

— Из твоих рассказов получается, что прежние люди были очень странными.

— Мне кажется, что они очень похожи на нас. Только другие.

— А ты пробовал сам придумать стихотворение?

— Да. Но у меня ничего не получилось. Самая лучшая рифма, которую я придумал, была книга — фига.

— Ладно, пора спать, — сказала Айрис. — Завтра у нас будет трудный день, решающий. Вот и узнаем, выживем ли мы, вернемся ли в Монастырь, прочитаешь ли ты мне когда-нибудь хотя бы еще одно стихотворение.

Утром движение продолжилось. Андрею показалось, что Айрис хочет что-то ему сказать. Он удивился, неужели ей так понравилось это непонятное увлечение прежних людей — сочинять стихи, что она хочет разузнать об этом подробнее. Но он сказал, что листки со стихотворениями остались в Монастыре, а наизусть он больше ничего не помнит. Андрей уже пожалел, что по глупости сболтнул о поэзии, хорошо еще не проговорился о том, что большинство стихов были посвящены любви — нежным чувствам, которые иногда возникают между мужчинами и женщинами. Айрис могла подумать, что он очередной ее вздыхатель. Но для Андрея великолепная Айрис была чем-то большим, чем красивая и привлекательная женщина. Он ее боготворил. Айрис была для него прямым доказательством существования покровителей. Почему? Ответить на этот вопрос он не мог.

— Я должен что-то услышать? Вы хотите мне что-то рассказать? — спросил Андрей, не в силах больше сдерживать свое любопытство.

— Да. Наверное, — ответила Айрис. — Но не сейчас. Посмотри вперед. Сейчас нам будет не до разговоров.

На мгновение Андрею стало по-настоящему страшно. Ему не понравился голос Айрис. Неужели начинается? Он увидел всадников, которые перекрывали дорогу. Мечи их были вытащены из ножен. Не оставалось сомнений, что намерения их серьезны. Андрей нащупал свой меч и приготовился к бою.

Отряд остановился, бойцы приготовились отражать нападения врагов. Один из всадников, размахивая белым флагом, медленно направился к обозу.

— Это Фрол! — сказал Андрей. — Я узнал его.

— Поговорить хочет. Это можно.

Айрис поскакала ему навстречу. Они встретились, и переговоры начались. Андрей ждал, что в дело вот-вот пойдут мечи. Но разговор был кратким и закончился мирно.

Было любопытно, о чем они договорились. Тем более, что всадники освободили дорогу и исчезли. Спрашивать Айрис Андрей не решился. Захочет, расскажет сама. Вряд ли известие будет хорошим.