Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

Но все заканчивается, подошло к концу и путешествие д'Иванова. Впереди мелькнул огонек, с каждым шагом он становился все ярче, пока не превратился в маленькое освещенное окошко с решеткой. Не дверь, всего лишь вентиляция. Неужели он нашел убежище? Сердце его тревожно забилось. Д'Иванов осторожно заглянул в окно, но увидел не высокочтимую Айрис, а магистра и короля Генриха. Значит, он обнаружил каземат, а не убежище. Бывшие хозяева мира вели тихую, обстоятельную беседу, д'Иванов невольно заслушался.

— Какой непрочной оказалась наша власть, — сказал король Генрих.

— Так бывает с людьми, которые ошибочно считают, что им позволительно делать все, что угодно. Увы, мы с вами, Генрих, не всесильны, — ответил магистр.

— Никогда не задумывался о границах своей власти.

— И я считал, что моя власть может быть ограничена лишь здравым смыслом и добрыми помыслами. Видимо, заблуждался.

— И теперь мы здесь, в камере.

— Мои люди спасут нас, — твердо сказал магистр.

— А у меня нет людей, которым бы я доверял. Делами Замка обычно занимался Феликс. Наверное, я его чем-то обидел, раз он решил арестовать меня.

— Придет время, и мы потребуем у него ответа.

— На его стороне наемники.

— Почему же вы не обзавелись сторонниками? — удивился магистр. — Неужели вы никогда не заботились о своей безопасности?

— Я был занят. Бесконечно отдавать приказы — это так скучно. И ритуальные наблюдения мне быстро надоели. Есть более интересные развлечения.

— Но власть короля — это большой труд.

— Я понял это только сейчас, очутившись в каземате. Почему-то я всегда думал, что лучший способ жить в свое удовольствие — это обладать абсолютной властью. Так устроены люди. Соблазны их интересуют больше, чем обязанности.

— А для меня высшим удовольствие было служить интересам Монастыря. Я старался, как мог.

— Может быть, вы и правы. У меня, наверное, тоже были обязанности. Но я никогда не думал о них всерьез. Наверное, я многое потерял. Не исключаю, что жить мне было бы интереснее. Жаль, что не смогу этого проверить. Власти мне больше не видать. Впрочем, она меня никогда особенно не привлекала.

— А зачем же вы захватили Монастырь?

— Это не я.

— А кто?

— Так решил советник Феликс. Однажды он заявил, что пришло время проявить твердость и лишить Монастырь самостоятельности. Зачем? Что-то об этом он говорил, но я не запомнил.

— Нужна серьезная причина, чтобы нарушить заповедь святого Иеронима.

— Теперь я понимаю, что нужно было переспросить. Но я был занят. А теперь что толку размахивать кулаками после драки.

— Хороший урок. Будете впредь умнее.

— Неужели вы верите в то, что нам удастся выпутаться из этой истории?

— У нас нет другого выхода.

Они замолчали. Д'Иванову стало очень грустно, он сел на пол и заплакал. Главным, оказывается, быть не просто. Как-то это ему в голову до сих пор не приходило. Власть для него была желанным сладким пирожком, к которой следует стремиться, расталкивая локтями конкурентов. Но судьба бывших правителей была незавидна. Хорошо еще, что не убили. Впрочем, зарекаться не стоило. Мало ли что придумают озабоченные люди, желающие занять освободившиеся властные места.

Но плакал д'Иванов не потому, что переживал за магистра или короля, он представил, что и с ним могут так поступить, если он когда-нибудь займет важный пост. И само обидное, не было способа обезопасить себя от настырных врагов. Д'Иванов лучше других знал, что от предательства защиты нет. Подсказал личный опыт.

Тихо продвигаться не получалось. Айрис не нравилось, что от Андрея шума больше, чем от больной лошади.

— Ты мог бы топать не так громко? Не хочется, чтобы нас обнаружили раньше времени.

— Я стараюсь, но у меня не получается.

— А почему у меня получается? И у Фрола?

— Вас учили скрытно передвигаться, а меня нет.

— Это верно, но ты заставь себя, соберись, топай без энтузиазма.

Факелы не зажигали. Через каждые десять шагов под потолком подвала были расположены небольшие оконца с решетками для вентиляции и освещения. Книгу читать было бы затруднительно, но идти можно. Андрей знал, что когда они доберутся до казематов и повстречают охрану, ему придется сражаться и убивать людей. Особой радости это не доставляло, но он был готов выполнить свой долг, потому что так нужно.

— А что, Андрей, — сказал Фрол. — Сознайся, что ты бы сейчас с большим удовольствием колесики телескопа трогал, а не рукоятку боевого меча.