Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

— Там ничего нет.

— Почему от тебя так бензином пахнет?

— Долго объяснять. Сейчас важно вернуть Локуса.

— Ты думаешь, это был не профессор?

— Уверен, что нет.

— Тогда откуда они узнали?

— Твой брат им сказал, — произнес он.

— Что? Дюша?

— Я сам его попросил, — Кобальт вздохнул. — Сейчас это уже неважно.

Ольга задумалась.

— Я попрошу отца обратиться в Кремль. Он объяснит, что возникло недоразумение. Скажет, Локус гражданин Мида. Они должны его вернуть.

— Это не поможет, — произнес Кобальт. — Они знают кто он.

— Что теперь делать? Я пообещала ему, что никуда его не отдам, — Ольга расплакалась.

Кобальт обнял ее.

— Я верну его. Обещаю.

— Ты сказал, они не послушают.

— Я не собираюсь с ними разговаривать.

Иван Иванович пристально смотрел на гвардейца, стоявшего напротив стола.

— Так кто это был? — строго спросил он.

— Я не видел. Наверное, урка.

— Он что — нибудь украл?

Гвардеец судорожно покачал головой.

— Наверное, услышал нас, испугался и убежал. Дорофеев был уже мертв, когда мы вышли.

— И вы больше никого не видели в убежище?

— Нет, там точно было пусто. Хотя… — гвардеец прервался и задумался. — Когда мы пришли, работал генератор.

Губернатор постучал пальцами по столу.

— Сколько генератор работает на одном баке?

Гвардеец пожал плечами.

— Часов восемь, может быть, десять.

— Значит, там кто — то все же был еще до вашего приезда.

— Эм, да. Возможно.

— Не возможно, а был, и хладнокровно убил вашего сослуживца, а вы не поймали его. И даже не можете опознать. Вы позор Кремлевской гвардии.

У гвардейца задрожали губы.

— Простите, губернатор. Такого больше не повторится. Позвольте начать преследование, мы его найдем.

От гвардейца несло бензином и гарью, весь кабинет уже провонял. Оставить его здесь еще на минуту и провоняет шоколад в тарелке, потом его невозможно будет есть.

— Можете идти. Приказ последует вашему начальству.

Гвардеец кивнул, развернулся и зашагал к выходу. У двери вдруг резко остановился. Из тени кабинета к нему медленно вышла фигура в балахоне.

— Я… — протянул гвардеец. — Сделал, как приказали. Я все сжег. Там ничего не осталось, только пепел. Пожалуйста, нет. Я не хочу, — он сорвался на плач. — Не надо… нет…

Иван Иванович тем временем читал демографический отчет. Все граждане Кремля делились на несколько групп по цветам: зеленые — самые ценные кадры, синие — средний персонал — здесь наибольшая ротация, желтые — неработающие женщины и дети. Статистика обновлялась ежемесячно, в последнее время два раза в месяц. Больше всего губернатора интересовала красная зона, туда попадали те, кто уже не сможет полноценно работать, больные и старики. В сегодняшнем списке таких девять человек, рекорд за последний год. Население стареет, но детей рождается стабильно много, чему способствует сытая жизнь и повышенная норма воды для родителей в качестве мотивации. Подрастающее поколение, более сильное и энергичное, сменяет стариков на рабочих местах, а тех, в свою очередь, надо куда — то девать. На одного красного в месяц уходит минимум шестьдесят литров, в год больше семи сотен. При постоянном снижении производства, Кремль не в состоянии содержать их. Времена поощрения за прошлые заслуги давно канули.

«Сильные не жертвуют собой ради слабых».

Иван Иванович поставил подпись под приказом о переводе людей из красного списка в особый, черный. Это означало, что при острой необходимости (она есть всегда), их переведут на работы за границей Кремля. Сколько смогут еще послужат родине.

Чекист приложил два пальца к виску — гвардеец, в свою очередь, вытащил пистолет из кобуры, поднес себе к виску. Он уже не плакал и даже не просил пощады.

— Не здесь, — сказал губернатор.

Не хватало еще прерывать рабочий день для уборки помещения. У него и так слишком много дел накануне праздника. Работать рядом с кровью и мозгами получалось не очень хорошо — они воняли. Иван Иванович вообще не любил насилие. Для этого у него есть специальные люди, которые, к сожалению, не всегда умеют мыслить в верном направлении.

Гвардеец с приставленным к виску пистолетом вышел за дверь, зашагал прочь. Вскоре в глубине коридора прогремел глухой выстрел.

— Он ненадежен. Таким в гвардии не место.

— Знаю, — ответил губернатор. — Может быть, было бы лучше использовать его в коллекторе? Она голодна. У него хорошие физические данные. Были.