Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

Витька хорошо помнил, как строили тот тоннель — лично помогал таскать на поверхность землю и песок. Тоннель крайне важен для Мида, и его расположение должно оставаться в секрете. Если Сталкеры поймут, что битва проиграна, они непременно решат эвакуировать через него женщин и детей. Если тоннель будет блокирован Гортрансом, Мид из крепости, превратится в могильник.

Приехал танк. Тяжелая гусеничная машина, скрипя поджилками и рыча, как десяток летучих тварей, развернулась на месте, превратив старый асфальт в битумную кашу. Огромное дуло уставилось точно по центру первого этажа Мида.

— Вот и наш бронебойный аргумент, — воскликнул Робсон.

Витька ощутил прикосновение неотвратимого ужаса. Это все напоминало дурной сон, от которого хотелось немедленно проснуться.

Дядя Дима, что ты, дурак, задумал!? Выходи, договаривайся, сдавайся! Делай что угодно, но останови штурм!

Спаси людей!

Нет, Витька на такое не подписывался. К черту эту сытую жизнь в Гортрансе, к черту деньги и развлечения в Гуме. Убивать тех, кто еще недавно был его семьей, он не станет ни при каких условиях. Уж лучше сдохнуть от жажды или быть съеденным тварью, но ни за что не помогать Робсону.

Что же делать?

Надо как — то помочь Миду. Но что он может? Воткнуть воеводе в спину нож? Витьку пристрелят, и с еще большим остервенением пойдут штурмовать Мид.

Надо что — то придумать.

Робсон отошел в сторону и принялся с кем — то переговариваться по рации.

Витьку осенило. Робсон не должен узнать о секретном входе в тоннель. Не зная его расположение, дружинники в жизни его не отыщут самостоятельно. Значит, надо связаться с Мидом и рассказать о предательстве Тока до того, как тот расскажет все Семе. Но как? Витька не умеет настраивать рации, и тем более не знает ключей шифрования. Его гортрансовская рация бесполезна.

Но не бесполезна та, что у Семы.

Робсон молча прошел мимо Витьки и направился навстречу прибывающей колонне внедорожников. По суете дружинников стало понятно — едет Великий Князь. Колонна объехала укрепления и остановилась позади танка и БТРов. Сначала из машин вышли дружинники из личной охраны. Убедившись в отсутствии опасности, один из них сигнализировал водителю главной машины, тот вышел и открыл заднюю дверь. Великий князь был одет в мундир цвета еловой хвои с круглыми золотистыми пуговицами на груди, рядом блестели на солнце медали в форме звезд и крестов, погоны утопали в белоснежной бахроме. Он напоминал только что отчеканенную монету.

Витька подошел к микроавтобусу, в котором расположился Сема.

— Молчит? — указал взглядом на рацию.

Сема нехотя кивнул.

— Наверное, сталкеры разоблачили его, да сами пристрелили.

— Будь моя воля, я бы ядерный заряд на них сбросил.

— Жаль, что у нас ядерного заряда, — сказал Витька.

— Один из погибших пацанов — брат мой старший. Борька. Он мне как отец был. Я видел тело, ему башку проломили в кашу. Правильно Робсон говорит, с ними надо как с тараканами — травить всех без разбору, и баб, и мужиков, и их личинок. Без них в кольце станет намного лучше.

Сема достал с заднего сидения дубинку с торчащими на конце гвоздями.

— Я сначала проломлю голову Кобальту, потом буду проламывать остальным, пока не доберусь до второй крысы, которая это с братом сделала. Какой — то молодой утырок. Он пожалеет, что вообще родился.

Витька пялился на радиостанцию, и тут ему в голову пришла мысль. Кто ему поверит на той стороне? Для сталкеров он стукач, а Ток свой. Ни Кобальт, ни Батя и слушать его не станут.

Тетя Оля послушает. Но как связаться с ней? Она не носит личную рацию.

У Сёмы заурчало в животе.

— Нам привезли консервы с хлебом. Сходи перекуси, я тебя подменю, — предложил Витька.

— Да, наверное, стоит сходить. Со вчерашнего вечера ничего не жрал.

Сема отложил дубинку, протянул Витьке рацию на проводе.

— Как только услышишь кодовое слово «маска», отвечай «голгофа». Потом слушай внимательно и записывай каждое слово.

— Маска, голгофа — все понял.

Сема посмотрел Витьке за спину, сказал кому — то:

— Не думал, что ты так быстро освободишься.

— Сказали — отбой пока, — ответил неизвестный.

Голос до боли знакомый. Витька обернулся вполоборота и обомлел. Тот самый бомж из книжного магазина шел к нему навстречу. Не может быть!

— Отбой?! — возмутился Сема. — Кто сказал?

— А я знаю? — посетовал бомж. — Говорят, им дали еще время до восьми.

— Не нравится мне это. Неужели, хотят договориться? — Сема вонзил палку в асфальт. — Они не слезут, отвечаю, не слезут.