Иван Сербин - Собачий Рай

Игорь Илларионович собрал землю в тачку, отвез ее к выгребной яме, поднатужился и вывалил в вонючую, густую жидкость. Затем он накрыл яму досками, набросил сверху полиэтилен, привалил края пленки камнями и отряхнул руки. Дело сделано. Здесь хвосты обрублены. Конечно, рано или поздно его все равно отыщут, но без Палыча и визитера сделать это будет непросто. Скорее всего, Заказчик тоже кое-что знает о нем, но вряд ли слишком много. Самая явная ниточка, за которую ухватился бы даже полный идиот, — питомник. На питомнике держался весь бизнес Игоря Илларионовича. Одно «но», господа хорошие. Бизнеса больше нет. Стало быть, и питомник ему теперь не нужен. Значит, придется его ликвидировать.

Родищев достал из-за пояса пистолет, передернул затвор, ловко поймал выброшенный патрон. Ему понадобится еще одна обойма. А то и две. Никогда не знаешь, как пойдет дело. С другой стороны, куда девать трупы? Можно, конечно, списать на вандалов, но обычные вандалы огнестрельным оружием не пользуются. Они если и развлекаются, то берут бейсбольные биты, монтировки или обрезки водопроводных труб. Но Родищев хотел бы посмотреть на тех отважных ребят, которые развлечения ради обойдут четыре десятка клеток с вполне серьезными псами, среди которых полтора десятка булей. Забить одного — еще куда ни шло. Вчетвером-впятером справились бы. Правда, и собака с них мясцо лоскутами спустила бы, это уж как пить дать, но толпой справились бы. А вот полтора десятка псов положили бы всех. И это не считая остальных питомцев. Так что версия с вандалами малоубедительна. Конкуренты? Та же фигня.

Родищев подошел к третьему вольеру, прошелся вдоль ряда, называя собак по кличкам. Те, словно предчувствуя самое худшее, затихли, отходили к задним стенкам клеток, смотрели в глаза, но хвостами виляли неохотно. У самой последней клетки, с массивным питом, Игорь Илларионович опустился на корточки, позвал:

— Гамлет, ко мне!

Пес неохотно направился к маячащему за сеткой человеку. На середине пути остановился, нерешительно вильнул обрубком хвоста, делано зевнул, посмотрел в сторону.

— Гамлет, ко мне! — повторил Родищев.

Подобное непослушание — да и то пару раз, не больше — позволял себе только Мстительный. Гамлет же с самого начала был псом исполнительным, старательным, послушным. Ему никогда не приходилось подавать одну и ту же команду дважды. И вот… Родищев убрал пистолет за спину. Пес настороженно, низко пригнув голову, подошел к сетке. Игорь Илларионович, приговаривая ласково: «Гамлет хороший, Гамлет — умница», достал пистолет и вложил ствол питу в ухо. Палец его замер на спусковом крючке. Гамлет взглянул на хозяина темными глазами, и Родищев увидел слезу, повисшую на нижнем веке собаки. По телу пита пробежала волна мелкой дрожи, но он остался стоять на месте. Родищев вздохнул. Он легко пристрелил бы человека, а вот собаку — нет. Собаку Игорь Илларионович убить не смог.

— Гуляй, Гамлет, — сказал он, поднимаясь и убирая пистолет за ремень. — Гуляй.

Пес отбежал к противоположной стене, остановился, преданно глядя на Игоря Илларионовича и виляя коротким хвостом. Родищев толкнул решетчатые ворота питомника, распахивая их настежь. Затем прошел вдоль вольер, скидывая запоры. Его «гостиницы» для животных больше не существовало. Оставить псов здесь, обрекая их на мучительную смерть от голода, он не мог. Игорь Илларионович открывал клетки. «Новички» потянулись к воле первыми. Один за другим они покидали клетки, подходили к воротам, недоверчиво оглядывались, словно все еще не веря в обретенную свободу, затем трусили к лесу и исчезали среди деревьев. Серые тени на серо-коричневом фоне. Мало-помалу первый ряд вольер опустел. Особи, проведшие в питомнике более долгое время, остались в своих загончиках.

— Пошли вон! — рявкнул Родищев и взмахнул рукой. — Гулять!

Псы оставались на месте. Тем не менее Игорь Илларионович был уверен, что уйдут все. Сработает инстинкт самосохранения. Он вернулся в «офис», положил в сумку документы, початую бутылку коньяка и стакан, деньги, которые хранил на «пожарный» случай. Собственно, вот он и наступил. Тот самый, «пожарный».

Сумку Родищев отнес в машину и бросил на пассажирское сиденье. Достав из кузова двадцатилитровую канистру, вернулся в «офис». Здесь он скинул крышку с горловины и щедро полил бензином на труп, оросил мебель, остатки расплескал по углам. Канистру Игорь Илларионович забрал бы с собой, она денег стоила, но… лучше, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Игорь Илларионович поставил канистру у дверей, взглянул на труп: