Иван Сербин - Собачий Рай

Из темноты сформировалась фигура одного из приехавших — дородного майора. Серый намокший плащ-дождевик его казался иссиня-черным. И на этом черном провале плеч отсверкивали крупные, словно бы повисшие в пустоте, звезды. По одной на каждом погоне. Подходя, майор оскользнулся, матернулся себе под нос.

— Ну что? — спросил нетерпеливо Гордеев. — Что-нибудь нашли?

— Ночью, да в такой дождь? Вы что, издеваетесь? — мрачно ответил тот. — Следов полно, а больше… — Майор выключил фонарик, резким движением поднял воротник плаща, сунул руки в карманы, оглянулся на жидкую цепочку поисковиков. — Завтра позвоню, чтобы прислали солдат из соседней части. Прочешем здесь все как следует.

Гордеев тоже помрачнел.

— Только завтра? А сегодня это нельзя сделать?

— Вы знаете, который час? — не без раздражения осведомился тот. — И дождь. Да и вообще ни черта не видно, а фонарей на всех не напасешься. Тут, чтобы цепью, народу человек пятьдесят нужно.

— Пока мы не обнаружим…

— «Мы»? — переспросил майор. И, прищурившись недобро, спросил враз посуровевшим голосом: — Кстати, что вы здесь делаете? Показания с вас сняли, насколько я понимаю?

— Да, сняли, — подтвердил Гордеев.

— Ну так и шли бы себе домой. Что вы здесь, под дождем, топчетесь? Работать мешаете.

— Но… — начал было Гордеев, однако майор остановил его взмахом руки.

— Вот что, товарищ. Вы кем работаете?

— Вообще-то я на пенсии по инвалидности… — Гордеев покосился на Сергея. — А в свободное время пишу книги.

— Ну вот и отлично, — словно бы обрадовался майор. — И пишите себе свои книги. И дай вам бог, как говорится. А мы будем заниматься своими непосредственными обязанностями — борьбой с правонарушениями. У вас своя работа, у нас — своя. И давайте не мешать друг другу. Я же не учу вас, как книжки писать, правда? Вот и вы не учите нас делать нашу работу.

— Да я и не собираюсь вас учить! Но поймите, пустырь необходимо оцепить! — упрямо заявил Гордеев. — Причем люди должны быть вооружены. Начиная с этого момента и вплоть до окончания облавы.

— Да вы что? — сорвался-таки на возмущение майор. — Вы знаете, сколько народу для этого потребуется? У меня во всем ОВД столько не наберется.

— Но это абсолютно необходимо. Иначе все усилия пойдут насмарку! — жарко воскликнул Гордеев, понимая, что начинается старая песня. Ему снова откажут, отмахнутся, прикрываясь надуманным предлогом. — Вы можете сообщить своему начальству, чтобы прислали людей из соседних отделений. Нужно поднять воинскую часть по тревоге. Какой толк в прочесывании, если вы оставляете открытыми пути к бегству? Собаки — не калеки безногие. Они мобильны, умны и предусмотрительны.

— Собаки-то? — Майор презрительно фыркнул, поморщился. — Я вас умоляю…

— Да, собаки, — с жаром сказал Гордеев. — Именно собаки. Вы зря фыркаете! Та же рыбка-пиранья внешне не опаснее обычного карася! Вы обращаете внимание на бездомных собак? Бьюсь об заклад, что нет. И в этом их сила! Они среди нас. Им не нужно захватывать территорию. Они уже ее захватили. Им остается только начать охоту. И мы, люди, будем к этому совершенно не готовы. — Гордеев на секунду прервал монолог, давая майору возможность обдумать услышанное. — Природа устроена очень сложно. Она полна неочевидных, очень хрупких связей. Разбалансировать весь этот чертовски сложный механизм просто. Чтобы началась цепная реакция, надо порвать всего одну важную ниточку. Начнется обвал, подобного которому вы еще не видели. И остановить его нам, людям, будет не под силу.

— Что за чушь вы несете? — поморщился майор. — Бред какой-то.

— Вы знаете, сколько бездомных собак в Москве? — запальчиво воскликнул Гордеев. — Только по официальным данным, более полумиллиона. Вдумайтесь! Полмиллиона! Пять сотен стай по тысяче голов каждая! А по неофициальным источникам, бродячих собак в Москве почти в три раза больше! И их ряды ежедневно пополняются теми, кого выкидывают на улицу хозяева. Особями с искалеченной психикой, не знающих, как добыть себе пропитание. Зато они прекрасно знают, как рвать людей. И они не глупы. Очень скоро собаки сообразят, что человек — легкая добыча. Вас не пугает подобная перспектива?

Гордеев шагнул к майору. Тот невольно отступил, снова поскользнулся в грязи, взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие. Фонарик улетел в темноту, шлепнулся на сырую землю.

— Черт вас раздери! — зло выдохнул майор. Он повернул широкое округлое лицо к Сергею. — Уведите этого… — слово «психопат» столь явно повисло в воздухе, что показалось почти озвученным.