Даниил Берг - Проект Каин. Адам

И вот сейчас она стоит перед такой знакомой дверью своего бывшего дома, не в силах принять простое решение, тогда как ее отец, больной, лежит в постели (она созванивалась с матерью несколько раз и в один из разговоров узнала, что отцу стало лучше, и что его отпустили домой) и ждет приезда дочурки.

Мысль об отце привела ее в себя, и девушка решительно потянулась к кнопке звонка. Но не успела она коснуться истертой оранжевой «пипки» — не то что нажать на нее — как дверь скрипнула и открылась. На пороге стояла мать. Аня плотно сжала губы: первые слова, которые у нее чуть не вырвались, были не «привет» или «вот и я», а «мам, как же ты постарела». Учитывая ситуацию, идея не из лучших.

Валентина взглянула на дочь и чуть посторонилась.

— Привет, Аня. Проходи, — с этими словами она отступила еще на шаг. Аня зашла в коридор и закрыла за собой дверь. Лязг защелкнувшегося замка показался ей слишком громким в тишине квартиры.

— Привет, мам. Ты… хорошо выглядишь.

Ее мать бледно улыбнулась и кивнула.

— Я видела, как ты подъехала, но что-то уж больно долго не поднималась. Я уж подумала было, что ты забыла, на каком этаже мы живем.

— Нет, просто я… Задумалась, — Аня пожала плечами. Под пристальным взглядом матери она чувствовала себя неуютно. Чтобы как-то прервать затянувшуюся паузу, она быстро спросила: — Как отец?

От этого вопроса глаза женщины напротив, казалось, чуть прояснились, и Аня почувствовала мимолетное облегчение.

— Лучше. Лежит в спальне, читает.

Валентина неопределенно помахала рукой и снова слабо улыбнулась, как будто говоря: ты же знаешь, дочка, своего отца.

— Он… мы ждали тебя, но не думали, что ты приедешь так быстро.

В голосе не было вопроса, простая констатация факта, но Аня почему-то почувствовала себя виноватой, как будто мать спрашивала ее, почему же она так задержалась в школе, хотя все занятия кончились еще два часа назад. Знакомое чувство вины на миг овладело девушкой, но она усилием воли прогнала его. В конце концов, ей не двенадцать лет.

— Пришлось добираться на машине, на электричку я не успела, — она увидела по мимолетно скользнувшей по лицу матери тени, что тон слишком сухой, а поэтому добавила, чуть мягче, чем собиралась: — Я торопилась, как могла, мам.

Мать кивнула, открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут со стороны спальни раздался слабый голос отца:

— Валя, кто там? Аня приехала?

Мать улыбнулась:

— Пойдем, он очень хочет увидеть тебя.

— Я тоже, — эти слова вырвались у нее помимо воли, но, произнеся их в слух, она поняла, что сказал правду. Она ехала сюда не ради матери, которая, похоже, не смотря на все произошедшее, так и не простила дочь.

— Я тоже, — повторила Аня, и они пошли к отцу.

Первое, что почувствовала Анна, зайдя в спальню родителей (запретная для нее, когда-то маленькой девочки, территория), был запах. Странный, немного напоминающий аромат рассола, только не такой резкий. Скорее, даже напоминание о запахе. Как будто когда-то давно в комнате разлили бутылочку уксуса, настолько давно, что все уже выветрилось, но остался легкий — и не очень-то приятный — привкус в воздухе. А потом она увидела отца, лежавшего в кровати и читавшего «Мизери» Кинга, и, неожиданно даже для себя самой, расплакалась.

— Спасибо, мам, — девушка взяла несколько протянутых салфеток и аккуратными, привычными движениями промокнула уголки глаз. — Ну вот, маленькая рева-корова снова дала волю слезам.

Отец улыбнулся сухими губами:

— Да, я уже начал скучать по этому. Настолько, что, похоже, и сам того не подозревал.

— Как ты себя чувствуешь, папа?

— Гораздо лучше, чем пару дней назад, — уклончиво ответил он.

— У него была сильная температура, настолько сильная, что пришлось ставить уколы, — вмешалась в разговор мать. Она стояла у самой двери и с легкой улыбкой смотрела на мужа и дочь. — Я даже испугалась: не припомню, чтобы за все годы у тебя был такой жар.

— Да, я бы и не согласился отправиться в больницу, если бы не чувствовал себя настолько худо. Ты же знаешь, дочка, что я… м-м… не большой поклонник всех этих коновалов в белых халатах.

Аня улыбнулась: да уж, она знала.

— Хорошо, что ты приехала, — он сжал ее руку своей, и Аня подивилась, какая же та легкая, слабая и сухая. Похоже, отец и вправду серьезно болел. Она почувствовала подступающие слезы, но смогла сдержать их, только тяжело сглотнула вставший поперек горла ком.