Владимир Лосев - Спаситель

— А это не будет слишком много? — спросил тот.

— Нет, это как раз будет норма для того, чтобы твои мертвецы оставили тебя в покое, — мягко улыбнулся Вик. Они выпили.

— Ты как-то в своих прогнозах очень однообразен, — сказал Майк, зачерпывая ложку супа, при этом, стараясь держаться по возможности дальше от Дмитрия, который тоже начал жадно есть из котелка. — Ты лучше скажи, что-то хорошее у нас будет, или нет?

— Что-то будет, но не знаю, хорошим оно нам покажется, или нет, — сказал Вик. — И я не знаю, что ты считаешь хорошим для себя.

— Ну, хотя бы скажи, доберемся мы до моего города, или нет? — спросил Майк. — Для меня это уже что-то хорошее…

— Нас ждет ещё одно серьезное испытание, да ещё и в этом городе не все у нас закончилось, — сказал Вик. — Если мы сможем преодолеть это, то дойдем. Кстати, я уже тебе говорил раньше о том, что ты выживешь, и что ты будешь жить ещё долго после этого похода.

— Говорил, но это все пока слова, — вздохнул Майк. — Значит, впереди будут снова проблемы. Но, если мы решим их, то появятся новые, и так дальше, пока я не вернусь домой. Похоже, что я тоже становлюсь таким же, как ты, пророком.

— Правда, это совсем не трудно? — улыбнулся Вик. — Человек всю жизнь решает какие-то проблемы, редкие хорошие моменты в сменяются плохими, потом снова все повторяется.

— Это уж точно, — согласился Майк. — Но здесь в отличие от обычной жизни все неприятности могут закончиться смертью. Радиация, бандиты, плохое питание, все это легко может загнать человека в гроб. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — улыбнулся Вик. — Водка — хорошее лекарство.

— Оно не лечит, а просто обезболивает, — сказал Майк. — С ней гораздо легче терпеть боль и только. Ложимся спать? На улице ночь.

Вик погасил костер, вылив в него остатки супа.

— Давай поспим, — сказал он. — Может быть, завтра мы сможем отсюда убраться.

— Нет, — покачал головой Майк. — Нам придется сначала нанести визит нашим друзьям наверху, мне нужно мое оружие, я за него отвечаю, оно на мне числится.

— Это опасно, — сказал Вик. — Их много, и они вооружены.

— Ничего, — сказал Майк. — Они напали на нас, когда мы спали, теперь наша очередь устроить им то же самое. Поэтому завтра спим и отдыхаем весь день, а ночью нанесем им визит. Если ты не пойдешь со мной, то я пойду один.

— У тебя ничего не получится, ты не знаешь, где они находятся, и не сможешь их найти, — сказал Вик. — Ты не видишь в темноте и тем более не сможешь в ней сражаться. Мне очень не хочется, но мне придется пойти с тобой, хотя бы просто потому, что они забрали и наши рюкзаки, и припасы, а без них мы далеко не уйдем.

— Договорились, — сказал Майк, ложась на картон. — Расскажи что-нибудь о своем боге, под твои рассказы хорошо засыпается.

— Бог? — переспросил Дмитрий, откладывая ложку и снова забираясь в свой угол. — Он верит в бога?

— Верит, — улыбнулся Майк. — У него есть свой персональный бог, но только его бог никогда ему не помогает, и пользы от него совершенно никакой.

— Я тоже верю в бога, — вздохнул Дмитрий. — Но в последнее время я стал сомневаться в своей вере. Я думаю, что, если бы бог существовал, то он не допустил бы того, что с нами произошло.

— Это не так, мы просто его не понимаем, — сказал Вик. — Бог не равнодушен, он просто не считает то, что с нами происходит чем-то важным, для него это пустяки.

— Хороши пустяки, — проворчал Майк. — Полмира лежит в радиоактивных развалинах, а у ворот его рая стоит миллиардная очередь душ. Или они все стоят у врат ада?

— Не там и не там, — улыбнулся Вик. — Они все уже прошли чистилище, кроме тех, кому суждено исчезнуть навсегда.

— Надеюсь, что среди тех, кто исчез, есть и те, кто начал эту войну, — сказал Майк.

— Может быть, это так, — сказал Вик. — Там, куда приходят души, нет табеля о рангах. Все твои звания и достижения на земле ровно ничего не значат, важно только одно, что ты собой представляешь, и как много ты набрал энергии. Должно быть, это единственное место, где никому не удастся никого обмануть и где все справедливо.

— Почему бог допустил, чтобы эта война произошла? — спросил Дмитрий. — Чем мы разгневали его? Я знаю, что мы все грешны, но бог же есть любовь. Как он мог так с нами поступить, если он нас любит?

— Он тебе ответит совсем не так, как ты рассчитываешь, — сказал Майк из темноты. — У него своя вера и свой бог, и совсем другие ценности.

— Бог один на всех, — сказал Дмитрий. — И у него тоже.

— Нет, — усмехнулся Майк. — Он придумал себе бога, а наш один на всех его не устраивает.