Владимир Лосев: Спаситель

— Нет, — покачал головой Майк. — У нас и трактора есть, и соляр, да и радиоактивные дожди идут не часто. Ты, что мне не веришь?

— Верю, — пожал плечами Вик. — Только трудно представить, что существует другая жизнь, после того, как видишь это все вокруг.

— Другая жизнь существует, — сказал Майк. — Она тоже не простая, трудная, но у людей есть надежда. Все что-то делают, чтобы возродить то, что было разрушено. Правда, все ещё идет война, а, значит, нужны танки, машины для перевозки солдат, нужно топливо. Да и армию тоже нужно кормить, одевать, иначе и воевать будет невозможно.

— А что война ещё не закончилась? — спросил Вик. — Вроде бы уже все, что было хорошего в этом мире, уничтожили и разрушили. Или ещё не все?

— Большая война закончилась, — ответил Майк. — А малые, они ещё не скоро прекратятся. Как ты сказал, всем нужно что-то есть, поэтому каждый старается что-то отобрать у соседа. Китайцы, они же не зря Сибирь и Дальний восток не бомбили, они жить там собирались, поэтому нам и пришлось с ними воевать.

— А разве мы их не всех уничтожили? — спросил Вик. — Пока радио работало, говорили, что мы запустили в их сторону десятка полтора ракет с ядерным зарядом…

— Китайцев до войны было почти два миллиарда, — грустно усмехнулся Майк. — И они готовились к этой войне. У них свои ракеты были, а также самолеты, и танки. Кроме того, у них была построена неплохая противоракетная оборона, она тоже сыграла свою роль.

— А нам даже не сказали, что воевать придется с китайцами, — вздохнул Вик. — Сказали, что повезут в Казахстан, я думал, что война с казахами.

— Нет, казахи были за нас, — сказал Майк. — Только китайцы их сразу оккупировали после того, как ракеты по нам пустили.

Вик свернул к реке, вода была мутной, вздувшейся от дождей.

— Воду пить нельзя, — предупредил он. — Тот, кто из неё пробовал пить, уже давно на небесах. Эта река проходит через пару радиоактивных городов, плюс ещё дожди, так что лучше не надо.

— А ты откуда про деревни знаешь и мужиков? — спросил Майк. — Ходил к ним?

— Я пытался уйти из города, но далеко не ушел, — ответил Вик. — Вернулся, когда понял, что я везде чужой, и никому не нужен. А мужики в деревнях безжалостны, они любят развешивать на столбах городских, чтобы издалека было видно, что к ним лучше не соваться.

— Плохо работает ваша власть, — сказал Майк. — Они должны были навести здесь порядок.

— Власть далеко, в областном центре, там, куда ты мне предлагал отправиться, — сказал Вик, сворачивая в парк, с вывернутыми из земли с корнями деревьями. — А здесь нет никого, да и не может быть. Эти города и села никому не нужны, здесь слишком большой радиоактивный фон, жить здесь можно будет только лет через триста. Порядок и власть начинаются там, где много людей, а здесь нас наберется около сотни, и мы никому не нужны. Потребовались только однажды и то, как пушечное мясо…

— Все-таки университетское образование тебе мешает, — сказал Майк. — Когда государство попадает в трудное положение, оно в первую очередь бросает в бой тех, кто не очень ему нужен, таков закон войны.

— Вот я об этом и говорю, что разницы никакой нет между государством и бандой, — сказал Вик. — И то и другое защищает само себя, и легко жертвуют людьми ради своего блага.

— Государство не банда, — возразил Майк. — В государстве все делается по закону.

— В банде тоже, — усмехнулся Вик. — Да и закон один и тот же, закон силы.

— Если бы тебя не защитило государство от китайцев, — сказал Майк. — То ты бы был бы уже мертв, или в рабстве.

— Это уж вряд ли, — улыбнулся Вик. — На эти земли, пока здесь такая высокая радиация, ни один захватчик в здравом уме не придет, да и представителей государства я что-то тоже пока не видал. Солдаты, конечно, появляются, но только тогда, когда власти что-то от нас нужно, и они забирает у нас все силой…

— Если не будет государства, мы перегрызем глотки друг другу, — сказал Майк. — Государство — это в первую очередь закон и защита, а для этого нужна армия и полиция…

— Позже об этом поговорим, — сказал Вик. — А сейчас мы заходим на территорию ещё одного государства, глава которой Молчун. Он любит тоже, как и мужики в деревнях, тела людей развешивать на своей границе в качестве пограничных знаков. Вон видишь первый знак. Вик показал рукой на столб, на котором действительно висело чье-то тело. Майк привычно перекинул автомат с плеча на грудь.

— А оружие у них есть? — спросил он.

— Есть, — ответил Вик. — Охотничьи карабины, ружья, ножи, возможно и автоматы, я слышал, что они несколько солдат убили, когда была армейская облава.