Владимир Лосев - Спаситель

— Я уже и сам забыл, как оно выглядит, — сказал Майк. — Не так давно оно было настолько привычным, что никого не интересовало, и только сейчас начинаешь ощущать, как много оно значило в нашей жизни.

Они вышли из города, и он понемногу скрывался за горизонтом.

— Значит, целых машин мы не найдем, чтобы дальше ехать с комфортом? — спросил Майк. — Можно даже и не пытаться?

— Не найдем, — сказал Вик. — После взрыва многие из тех, кто остался в живых, уже пытались найти годное для езды средство. Но те, кто нашел, далеко все равно не уехали, вся дорога впереди забита перевернутыми машинами.

— Придется идти пешком, — сказал Майк. — Тут я смотрю, было, жуткое побоище. А как же ты сумел остаться в живых?

— Когда раздался взрыв, я сначала ничего не понял, как и все люди, что были в городе, — сказал Вик. — А когда понял, то не поверил. В ушах звенело от взрыва, а земля под ногами раскачивалась, как палуба корабля во время шторма. Я открыл глаза и увидел, как здания вокруг кафе, в котором я сидел с другом, стали рушиться. А потом я закрыл глаза, потому что стало так светло, что солнце стало казаться черным.

Не очень-то понимая, что я делаю, я забрался в подвал ближайшего дома, и это меня спасло, мне повезло, что этот дом не развалился.

Только потом я понял, что это было не землетрясение, и не производственный взрыв, а началась война, и не простая, а ядерная.

— Но было же оповещение, — сказал Майк. — Когда ракеты полетели в нашу сторону, все радио и телевидение только об этом и говорили, в том числе и рассказывали, что и как нужно делать.

— Так и было, — согласился Вик. — И говорили, и рассказывали. Но, во-первых, многие считали, что все ракеты собьют, у нас же была самая лучшая противоракетная оборона в мире. По крайней мере, так нас уверяли военные. А во-вторых, подготовленных убежищ было мало, а спастись в них людей могло и того меньше.

Кроме того, мы с моим другом думали, что уж этот городок не будут бомбить, в нем же нет ни военной промышленности, ни воинских частей, и вообще не отнеслись к этим предупреждениям серьезно. В какой-то мере мы оказались правы, разбомбили соседний городок, только нам все равно досталось, расстояние между городами было небольшое, а бомба мощной.

— В нашем городе тоже не было подготовленных убежищ, — сказал Майк. — И если бы хоть одна ракета на нас упала, то наверно, у нас было то же самое, что и здесь, а может даже и хуже.

— Ты прав, — сказал Вик, лавируя между разбитых машин. — Эта война всех разделила на тех, кому повезло, а кому не очень. Только все дело в том, что никто ни в чем не виноват, и это не кара божья за грехи наши, а просто глупость планетарного масштаба. Выигравших в этой войне нет, все получили свое в той или иной мере. И победители и проигравшие, и даже те, кто и не воевал.

— Да, думаю, что если бы правители воюющих стран знали, чем это закончиться, — сказал Майк. — То, наверно, и их решения были бы совсем другими.

— О том, что принесет эта война, предупреждали все, кто мог видеть будущее, — сказал Вик. — Нострадамус писал о ней за полтысячи лет до её начала. Он писал об этом, когда ещё не была изобретена ядерная бомба и ракета, чтобы доставить ее в любую точку земли. Он предупреждал нас, только никто не принял его слова на веру…

— А дальше, после взрыва, что ты делал? — спросил Майк.

— После того, как прошли самые страшные первые часы, — сказал Вик. — И я понял, что все ещё жив, я вышел из подвала. Те люди, кто остался в живых, стали как-то организовываться, чтобы покинуть город. Я тоже попытался уйти с ними. Но это оказалось совсем не просто, все дороги были забиты людьми с узлами, разбитыми машинами, а улицы города были завалены обломками горевших зданий.

Люди сошли с ума, дрались друг с другом, чтобы только попасть в первые ряды уходящих и уезжающих. А потом они все погибли…

— А что с ними случилось? — спросил Майк.

— Радиоактивный дождь, — вздохнул Вик. — Пыль сразу после взрыва поднялась в воздух, а потом пролилась дождем. Все умерли, все, кто оказался на открытом месте. Правда, этот дождь был по-своему полезен, он погасил пожары, которые начались в городе.

— А ты, почему не умер от этого дождя?

— К тому времени мне уже надоело толкаться на этой дороге, — грустно усмехнулся Вик. — Я вообще не люблю толпу, а такую агрессивно настроенную тем более. Меня толкали, потом несколько раз ударили просто за то, что я шел по дороге.

Всегда, когда происходит какие-то катаклизмы, вперед вырываются самые сильные и агрессивные люди, и, как правило, не самые умные.