Оксана Головина: Сердце зверя (СИ)

— О Боже, что это?! Оно движется!! — Мик отцепил ее руки от себя, сомкнув их на прочных шершавых веревках.

— Расслабься, тебе ничего не угрожает, — он тепло коснулся ее макушки.

— Что это? Эта скамейка сломана! Она движется, черт!! — она в ужасе закрыла глаза, а он тихонько толкнул, раскачивая. Раз, еще раз… легко взлетая, и опускаясь, она словно парила, набираясь незнакомого восторга и наконец, осмелившись приоткрыть глаза.

— Это качели, Зои… в моем детстве их еще помнили… — он склонил голову набок, глядя, как осторожная улыбка расцветала на ее губах.

Левин опустил тяжелую раму, чувствуя, как огнем загорелась спина. Хавьер немедленно принял ее, кидая на влажную землю.

— Вы упрямо игнорируете мои слова, Димитрий! Не стоит быть таким беспечным, вы всего лишь…

— Человек?.. — Дмитрий перевел дыхание, уперев грязные руки в колени.

— Мы должны беречь вас…

Хавьер не договорил. Опустив перепачканные руки, он повернулся в сторону болот.

— Обед на подходе, полагаю… — Дмитрий довольно потянулся, забросив работу.

Хавьер, как и всегда, в такие моменты просто переставая слышать и видеть что-либо вокруг, перемахнул через завал досок, безошибочно направляясь туда, откуда должна была появиться она.

Огромные черные лапы поднимали фонтаны брызг, разлетавшихся по поверхности болот. Все, ускоряясь, нетерпеливо, чувствуя, зная, волк летел из последних сил. Еще мгновение, и он перелетел через заросли малинника, представ перед ним. Стряхивая воду с длинной черной шерсти, он вымочил всю его одежду, даря прохладу. Хавьер не смог сдержать улыбки, глядя, как болтался в огромных зубах зверя увесистый сверток, приготовленный Ханной и заставлявший своим ароматом возмущаться пустой желудок. Зарычав, зверь выпустил свою ношу, приближаясь к нему. Огромная голова его коснулась его груди, и спустя мгновение, черные косы, бесконечными потоками укутали его. Она подняла мокрые руки, молча улыбаясь, и перекидывая алую ленту ему на шею. Притягивая его за концы украшения, она как всегда тонула в теплом золоте его глаз.

— Я люблю тебя… — теплый ветер подхватил ее косы, скрывая их от всего мира, и только тихий перезвон серебра в ленте нарушал тишину, различимый только ими двоими…

КОНЕЦ